Троя. Падение царей

Когда мыс остался позади, Геликаон увидел вдали только несколько рыбачьих лодок – и никаких вражеских военных судов. Ветер был благоприятным, и шесть моряков стояли вдоль мачты, готовясь развернуть парус. Они смотрели на Геликаона, но тот покачал головой.

– Еще рано! – крикнул он.

Подойдя к левому борту, он пристально уставился вниз, на два ряда весел, которые разом поднимались и опускались. Потом перешел на правый борт и посмотрел, как движутся весла там.

– Шестое весло здесь работает хуже, чем шестое весло правого борта, – сказал Ониакус.

– Да, – ответил Геликаон. – Что случилось с гребцом?

– Прищемил палец крышкой люка. Ничего серьезного. Вероятно, лишился ногтя.

Присоединившийся к ним Гершом заглянул через борт.

– Я не вижу, чтобы с шестым веслом было что-то не так, – заметил он.

– Присмотрись повнимательней, – велел Геликаон.

Египтянин сощурил глаза, но в конце концов признался:

– Я не вижу того, что видишь ты.

– Ритм прекрасный, но весло не входит в воду так глубоко, как полагается. Движение чуть-чуть неровное. Если ты закроешь глаза, ты это ощутишь.

Геликаон увидел, что Гершом недоверчиво смотрит на него.

– Это не шутка, друг мой.

Гершом резко повернулся к Ониакусу.

– Ты можешь ощущать это… из-за одного весла из восьмидесяти? Говори правду!

Ониакус кивнул.

– Из-за боли в руке гребец слегка вздрагивает, когда погружает весло в воду. Я говорил ему, чтобы сегодня он отдохнул, но он гордый человек.

Несколько черноголовых чаек появились вверху, то взмывая ввысь, то резко опускаясь.

– Ты чувствуешь это? – внезапно спросил Гершом.

– Что? – откликнулся Ониакус.

– Одна из чаек насрала на палубу. Подожди, дай мне сменить позу, чтобы приспособиться к новому распределению веса судна.

Ониакус рассмеялся.

– Мы не издеваемся над тобой, Гершом. Если бы ты провел столько лет на борту корабля, сколько провели мы, ты бы тоже чувствовал малейшее изменение в движении «Ксантоса», как только у нас станет меньше припасов и осадка уменьшится, или когда парус намокнет, или когда устанут гребцы.

Гершома, казалось, не убедили его слова, но он пожал плечами.

– Я поверю тебе на слово. Итак, куда мы двинемся этим вечером?

– Может, на Наксос, может, на Миною. Я еще не решил.

– На Берегу Крона есть хорошее торговое поселение, – заметил Ониакус.

– И есть критские воины, – ответил Геликаон.

– Верно, но из местных. Готов поспорить, они не откажутся немного заработать. Я устал от сушеного мяса и жидкого бульона. Тебе запомнится это место, потому что там прекрасный пекарь.

– Ониакус меня убедил, – сказал Гершом. – Где находится Берег Крона?

– На острове Наксос, – ответил Геликаон.

– На самом большом острове Великого Круга, – добавил Ониакус. – Невероятно красивое место. Именно там я повстречал свою жену.

За этими словами последовало неловкое молчание. Потом Геликаон обратился к Гершому:

– Ониакус прав. Это красивый остров, но на Миное может быть безопасней. Тамошний царь еще не объявил, что вступает в войну. Он хитер и станет выжидать до тех пор, пока не будет знать наверняка, какая из сторон победит. Что еще важнее, у него только пять военных галер, и он не будет торопиться напасть на «Ксантос».

Зашагав прочь от Гершома, Геликаон дал знак стоявшим у мачты людям развернуть парус. Как только черный конь затрепетал у всех на виду, Ониакус выкрикнул приказ сушить весла.

Снова пошел дождь, слегка забрызгав палубу. Геликаон посмотрел в сторону носа. Маленький шатер уже починили, и Геликаон видел стоявших у борта Андромаху и Кассандру.

– Андромаха чем-то тебя оскорбила? – спросил Гершом.

– Конечно, нет. А почему ты так подумал?

– Ты почти не говорил с ней с тех пор, как началось путешествие.

Это было правдой, но Геликаон не желал обсуждать это с Гершомом. Вместо этого он пошел по центральному проходу к женщинам. Подойдя ближе, он увидел, что они наблюдают за дельфином. Когда Геликаон приблизился, Андромаха подняла взгляд, и он почувствовал притягательную силу ее зеленых глаз. Но первой заговорила Кассандра.

– Кавала все еще с нами, – сказала она, показав на дельфина.

– Ты ушиблась, когда упала? – спросил Геликаон.

– Нет. Гершом меня поймал. Он очень сильный.

Девушка задрожала.

– Хотела бы я, чтобы у нас был огонь. Очень холодно.

Геликаон увидел, что губы ее приняли голубой оттенок. Стащив свой тяжелый плащ, он набросил его на плечи Кассандры, и та плотно завернулась в ткань.

– Посиди некоторое время в шатре, подальше от ветра, – посоветовал Геликаон.

Она улыбнулась ему:

– Ты беспокоишься обо мне? Или хочешь поговорить с Андромахой наедине?

– Я беспокоюсь о тебе, маленькая сестренка.

– Тогда я пойду, – ответила она. – Ради тебя.

Наклонив голову, она исчезла в шатре.

Геликаон внезапно занервничал. Он встретился взглядом с Андромахой и сказал:

– Я редко чувствовал себя так неловко.

– Поэтому ты избегал меня с самого начала путешествия?

Ее глаза были холодными, в голосе слышался сдерживаемый гнев.

– Да. Я не знаю, как…