Троя: Пять тысяч лет реальности и мифа

После того как дворец сгорел, неподалеку от него было возведено второе здание, поменьше, — его исследовал Шлиман, назвавший его домом «городского старейшины или царя».^{155} Именно этот дом и перекрыл юго-западные ворота с их помпезным пандусом. Непонятно, почему правителю надо было селиться в таком неподходящем месте и перегораживать людям вход. Впрочем, раз уж эти ворота так или иначе были предназначены лишь для пешеходов, то последние не слишком пострадали — в западной стене для них была сделана узенькая калитка. В Трое к тому времени вообще наблюдается некоторая скученность. После пожара цитадель была довольно бессистемно застроена множеством домов меньшего размера, чем раньше. Возможно, это говорит о росте населения. Во всяком случае, хотя дома горожан и даже их правителей и стали меньше, жили троянцы в эту эпоху сытно и богато. Ни в один из периодов своего существования, ни до ни после, Троя не знала такой роскоши, как в эпоху Трои-II.

Здания возводятся той же конструкции, из тех же материалов, что и в Трое-I, но они стоят на массивных фундаментах и имеют толстые крепкие стены. Появляются многокомнатные дома. В полах сохранилось множество углублений, в которых когда-то стояли сосуды, прежде всего огромные пифосы, наполненные съестными припасами, — они достигали полутора метров в высоту. Количество углублений, равно как и количество самих найденных пифосов (один только Шлиман обнаружил их в этом слое более 600) говорит о том, что от голода троянцы явно не страдали. Впрочем, некоторые пифосы могли служить и для хранения воды.

Воду троянцы, несмотря на то что рядом с городом протекали реки, использовали родниковую. К западу от стен цитадели жители вырубили длинную и глубокую пещеру, внутри которой организовали водосборник. Вероятно, какое-то подобие пещеры или трещины в скале здесь имелось от природы, но ее расширили и превратили в просторный подземный коридор длиной более ста метров. Вода, стекавшая по стенкам этого сооружения, отводилась в главный бассейн, откуда ее и набирали. Пещера, как и вход в нее, находились внутри палисада и были недоступны врагам. Забегая вперед, отметим, что мощности этого водосборника не хватало и троянцы, по мере роста города, постоянно изыскивали новые способы водоснабжения. Они выкапывали колодцы и соорудили под стенами «Северного бастиона» нечто вроде искусственной цистерны для сбора грунтовой воды. В 1999 году археологи ко всему прочему обнаружили у стен Трои четыре бассейна, которые напоминают описанные Гомером водоемы для стирки, — правда, согласно Гомеру, их было только два. В римское время к городу был подведен акведук, который доставлял воду с юга, с предгорий Иды.^{156}

Впрочем, жители Трои-II пили не только воду. Вокруг города давно уже расстилались виноградники. Леса, которые когда-то подступали к Гиссарлыку, были расчищены и превращены в поля и пастбища. Лишь кое-где виднелись отдельные деревья и участки леса.^{157} На полях росли примерно те же самые культуры, что и раньше, состав стада тоже принципиальных изменений не претерпел. Но этого и не требовалось — на протяжении всего раннего бронзового века троянцы питались вполне прилично. Их хорошие зубы и отсутствие следов анемии в костях вызывают удивление антропологов. Хотя надо отметить, что у младенцев ученые находят признаки недостаточного питания,^{158} — возможно, у троянок почему-то плохо обстояло дело с грудным молоком или же они были не слишком заботливыми матерями. Но подросших детей они кормили хорошо.

Ели троянцы теперь уже из несколько иной посуды. В домах еще попадалась грубая лепная керамика, но ее постепенно заменяли изделия, изготовленные на гончарном круге. Форм керамики меньше не стало — экспедиция Блегена насчитала их около 65. Очень популярны были большие плоские блюда, покрытые слоем красной краски, — их было найдено так много, что Шлиман предполагал, что они использовались для украшения стен. Очень много было найдено и узких кубков с двумя ручками, похожих на стилизованное сердце. Большие кувшины и фляги часто украшали лепными изображениями человеческих лиц. Но в целом, несмотря на появление гончарного круга, керамику Трои-II не назовешь изящной. Она остается в основном массивной и однотонной, и даже украшающие ее лица имеют суровое выражение. Блеген пишет: «Трудно удержаться от заключения, что жившие в этот период истории троянцы были суровым и мрачным народом, не любившим веселья и ярких красок».^{159}