Троя

– Потому что это ложь! Ложь, из-за которой все может рухнуть, ложь, которая снова принесла бы несчастья тысячам людей! Ты готов даже богам бросить вызов и оскорбить их ради одного только своего тщеславия... Если не оставишь меня в покое, берегись – я отомщу тебе и за свой позор, и за все наши беды!

В голосе женщины слышалась угроза. Авлона не понимала, о чем они говорят, к тому же не все слова были ей ясно слышны. Но до сознания лазутчицы дошло, что этот разговор может быть важным, и она вслушивалась изо всех сил и даже со всей осторожностью выглянула из-за балюстрады галереи. Но говорившие были скрыты от нее зарослями гранатовых кустов. Она заметила лишь край светлого покрывала женщины, мелькнувший среди ветвей.

– Как ты отомстишь мне? Ну как? Никогда ты не решишься кому-то рассказать о том, что натворила! – прошипел мужчина. – И не смей мне угрожать, не то я убью тебя, дрянь! Поняла?

– Я не угрожаю. И одному человеку я уже все рассказала. Имей в виду.

– Ты... – мужчина задохнулся, в его голосе прозвучал ужас. – Кому... кому ты рассказала и что?

– Все, абсолютно все! Я рассказала Гектору. Не бледней так, он не тронет тебя – он всегда пожалеет мать... Но если ты еще что-нибудь натворишь, или что-то случится со мной... Помни – Гектор все знает!

– Ты... ты понимаешь, что наделала?! – голос мужчины дрожал на высоких нотах. – Да ты же убила меня, убила!..

В конце галереи зашлепали чьи-то сандалии, и голоса тут же умолкли.

– О, светлая Гера! Да это же малютка Авлона! – возгласила фракийка Тония, преданная рабыня Андромахи. – Что ты тут делаешь, крошка?

– Я пришла за покрывалом для сестры. Она испачкала свое покрывало маслом, – отвечала девочка, слыша краем уха шорох внизу и понимая, что говорившие поспешно покидают дворик через нижнюю галерею, и она уже не узнает, кто это был, – Ты дашь мне покрывало покрасивее, Тония?

– Ну, само собою! Ишь ты, как запыхалась, птичка! Идем скорее. И тебе ведь еще бежать до стадиона.

– Я взяла бы коня, да не знаю, где конюшня, и не хочу брать без спроса.

Девочка была в ужасной досаде от того, что ей помешали. Наверное, она не дослушала самого главного. Впрочем, кое что она узнала: какая-то женщина сказала о чем-то важном Гектору. Но если это была тайна, то можно ли об этом спрашивать? Наверное, нельзя. А на что должны были разгневаться боги, и какими несчастьями грозила неизвестная женщина мужчине, который так испугался, услышав, что Гектор узнал о нем какую-то тайну? А может быть, не о нем?..

Когда маленькая амазонка вернулась на стадион, уже давно начались состязания в метании копий. Девочка устроилась рядом с сестрой, сразу накинувшей новое покрывало, и стала следить за метальщиками, хотя ей не давал покоя подслушанный разговор и трудно было думать о чем-то другом.

В метании копий состязались сначала человек сто, и трудно было предсказать чью-либо победу: война подготовила много отличных воинов. В первой части соревнования лучшими оказалось тридцать метальщиков. Но условия усложнились – вместо обычного легкого копья воины взялись за тяжелые, с удлиненным древком, и цели были поставлены куда дальше. Эней, редко доходивший здесь до конца состязаний, промазал два раза и ушел на свое место, досадуя, но сдерживая досаду: на первое место он и не рассчитывал, втайне надеясь, что не возьмет золотого венка и Гектор. Так оно и случилось. В последнем состязании «достать» цель, поставленную очень далеко, сумели только трое – Гектор, Деифоб и опытнейший воин Терей, прозванный за меткость: «Терей – живое копье». Из трех бросков Гектор попал точно в цель два раза, в третий раз его копье вонзилось на два пальца левее вбитого в землю столбика... Впервые остро и резко заболело правое плечо, отозвалась болью рана. Деифоб и Терей не промахнулись ни разу. Жрецы вкопали вместо столбика тонкую палку. И вновь оба героя попали в нее тяжелым копьем! Приам решил вручить венки с золотой нитью им обоим. Гектору достался венок с серебряной нитью, поскольку в таких видах состязаний отмечались и вторые места.

И вот глашатаи объявили кулачный бой.

В Трое этот вид состязаний был жестким и опасным. Поэтому герои не выходили сражаться нагими, в одних набедренных повязках. Перед боем они обматывали кулаки и предплечья широкими ремнями, надевали специальные кожаные нагрудники, а на головы – кожаные шлемы с мягкими подушками, защищавшими виски и лоб.

Дрались, как и борцы, по жребию. Наблюдая за этими боями, Ахилл сразу понял, что, в отличие от таких же боев у ахейцев, в Трое это искусство доведено до совершенства, и сила здесь далеко не самое главное. Бойцы подолгу не сближались, выискивая друг у друга слабые места, скакали друг перед другом, как молодые олени, выбирая момент для удара, вдруг сшибались, расходились, вновь налетали друг на друга, и могучие выпады обрушивались с такой скоростью, что за ними трудно было уследить.