Троянская война

Парис задыхался от усиливающегося давления ремня. Его лицо стало красным, потом алым, а ноги в это время дергались в конвульсиях. Внезапно ремень лопнул. Растерянный Менелай сделал несколько шагов назад, шлем остался у него в руке. На Париса опустилось облако, а когда оно рассеялось, он исчез. Невидимая богиня Афродита подхватила своего любимца и перенесла в Трою.

Менелай бросил шлем своим товарищам и в бешенстве повернулся к троянцам, подозревая, что это они укрыли своего защитника, чтобы спасти себя от поражения.

– Не важно, где вы его спрятали, победа за нами! – кричал Агамемнон. – Верните нам Елену и выплатите выкуп за ваш город, как договорились.

Троянцы стояли в замешательстве, когда Менелай вышел вперед. Каждый думал, что другой прячет Париса, но, так как он все еще был жив, никто не желал признавать свое поражение и платить огромный выкуп. Последовали многочисленные выкрики отказа, а разъяренный Менелай вышагивал туда-сюда, словно собака, ищущая след.

«Вот стоит Менелай, – думал Пандар. – Война закончится, если я осмелюсь нанести единственный удар ради нашего города».

С этой мыслью он спрятался за ряды копьеносцев и нацелил свой лук. И пробил бы теперь последний час Менелая, если бы предательская стрела не ударилась в застежку пояса, который он носил поверх панциря. Хотя его защищало два слоя, стрела пронзила их оба и слегка его ранила. Обе армии видели, как пролилась кровь.

Греки подняли ужасный гвалт и ринулись в бой, призывая Зевса наказать их врагов за нарушение клятвы. Они захлестнули войско троянцев, словно непреодолимый морской вал.

Гектор и Андромаха

Греки с криками бросились вперед. Если бы не Гектор, троянцев отогнали бы в беспорядке к самим вратам Трои. Гектор стоял подобно скале, и скоро его солдаты сплотились вокруг него, хотя их пришедшие в ярость враги сильно на них нажимали. Некоторое время волна греков то наступала, то откатывалась назад, пока разъяренный силач Диомед не обратил троянцев в бегство. При этом Гелен, троянский принц, который был их главным прорицателем, подошел к Гектору.

– Брат! – воскликнул он. – Нам нужно больше чем доблесть, чтобы победить греков, которых поддерживают боги. Вернись в Трою и попроси свою мать повести женщин в храмы с дарами. Их молитвы помогут нам больше в этот момент, чем твоя мощь, хотя она и велика. Я предвижу, что Зевс готов дать нам силу отогнать греков назад по равнине и поджечь их суда.

– Я пойду, – ответил Гектор, – но вы с Деифобом помогите троянцам продержаться до моего возвращения.

У ворот собралась огромная толпа, когда Гектор вошел в город, но дальше улицы были пустынны, ведь все люди были на городских стенах. Однако Гекуба не имела привычки сидеть, наблюдая сражение, поэтому Гектор направил свои стопы к верхнему городу, где на солнце ослепительно сияли огромные колонны дворца Приама. Хотя теперь Гекуба постарела и поседела, а веки ее водянистых глаз были красны от горя, она никогда не пребывала в праздности. Гектор нашел ее распоряжающейся работой женщин по дому. По его просьбе она послала их по городу позвать всех женщин прийти к храмам с дарами. Она сама подошла к своему резному сундуку и вынула плотно расшитое серебром и золотом платье для Афины, сияющее, словно звезда.

Гектор ушел, оставив мать распоряжаться процессией. На него накатила меланхолия и принесла предчувствия, которые заставили его пойди к себе домой. Ему показалось, что боги не дадут ему больше возможности увидеться с женой.

Слуги сказали, что Андромаха на стенах, и Гектор молча повернулся и пошел пустынными улицами к воротам. Не успел он до них дойти, как увидел Андромаху, бегущую ему навстречу в развевающихся на ветру одеждах. За ней торопилась нянька с младенцем на руках.

Гектор пристально посмотрел на сына, печально улыбаясь, но ничего не сказал. Его жена, под впечатлением от созерцания битвы, не смогла справиться с собой, вцепилась ему в руку и обратилась к нему со слезами на глазах.

– Гектор, – умоляла она, – побудь немного дома. Неужели ты должен участвовать в сражениях каждый день? Мой отец и братья уже убиты, а моя мать, которую освободил Ахиллес, вскоре умерла от горя. Теперь у меня остался только ты, пойми, ты должен заменить мне и отца и братьев. Имей ко мне жалость, ведь я не знаю, как мне жить без тебя!

– Я помню о тебе, Андромаха, – отвечал Гектор, ласково глядя на нее сверху вниз. – Однако, если я стану уклоняться от сражения, все женщины Трои заклеймят меня позором. Я рожден быть воином и должен воевать, как заложено природой. Все же, дорогая жена, не думай, что я настолько глуп, чтобы не осознавать – Троя будет взята. И когда я думаю об этом дне, мне больно не за троянцев, не за мою мать, не за Приама, не за моих братьев, а за тебя. Ты должна будешь влачить свою жизнь рабыней где-нибудь в Греции и слушать насмешки, потому что когда-то любила меня. Пусть меня захоронят глубоко, глубоко в земле, где я не смогу услышать твой плач!