Тройка мечей

Урук же, если и входил в их число – в чем я сомневался, – никак этого не выказывал. Но в том, что он может призвать сюда нечто, я не сомневался.

От огней, зажженных моим мечом, начал расходиться туман. Но синее пламя все еще поднималось колоннами к разрушенной крыше над нами. И туман сгущался.

Голос Урука становился то громче, то тише, и стена тумана делалась все плотнее. Я чувствовал, как за этой стеной собираются некие сущности, скрытые от наших глаз, и объединяются для какого-то действия, которого требовал от них Урук. Я держал Ледяное Жало обнаженным, наготове – пускай даже Толар внутри меня чувствовал себя в безопасности. Жаркое возбуждение текло по моим жилам, заставляя дыхание учащаться.

Поднявшийся туман заполнил весь зал, кроме звезды, в которой стояли мы. У меня закружилась голова. Мне пришлось напрячься, чтобы удержаться на ногах. Меня посетило странное ощущение – будто там, за этим туманом, весь мир вращается в безумном танце, который ни один человек не посмеет увидеть, а если и увидит, так не поверит.

Скандирование Урука снова сделалось тише. Он поставил секиру на пол и оперся о рукоять, словно нуждался в поддержке. Все его тело говорило о таком напряжении, таком упадке сил, что я, не задумываясь, шагнул к нему и обхватил его за плечи. И судя по тому, как Урук встретил мою помощь, он очень в ней нуждался.

Его голос, выговаривающий слова, сделался хриплым и напряженным и в конце концов затих. Я увидел, что его веки опустились. Пот ручейками тек по его лицу и капал с подбородка. Урука трясло, и я, чувствуя, что так надо, поднапрягся, чтобы удержать его на ногах.

Пламя, горящее на остриях лучей, сделалось ниже, стягивая в себя туман и поглощая его. В дымке появились прорехи, дыры, сквозь которые можно было выглянуть наружу. Но я больше не видел ни упавших каменных блоков, ни вообще того зала, в который мы вошли. Теперь пол был чистым, а за нашими огнями горел другой свет, исходящий из ламп в нишах. Между нишами с лампами висели гобелены; их цвета, может, и поблекли, но все еще были различимы – голубой, зеленый, металлический золотисто-желтый, поблескивающий, как будто нити вправду были спрядены из драгоценного металла.

Потом огни на лучах звезды погасли, все одновременно, как если бы их задул великан. Мы остались стоять в свете ламп, а за открытой дверью ярко сияло солнце. Неподалеку от двери стоял стол, а на нем кувшин и кубки.

Поддерживая до крайности изнуренного Урука, я повел его к столу. Там я положил Ледяное Жало на столешницу, наполнил один из кубков светлой жидкостью из кувшина и поднес к губам моего спутника. Глаза Урука были закрыты, лицо осунулось. Но он проглотил содержимое кубка так жадно, словно от этого зависела его жизнь.

А пока он пил, я услышал какие-то звуки – голоса и шум города. Я взглянул поверх плеча Урука. Изменился не только зал, но и сам Ха-Гарк. Я осознал, что произошло, и у меня задрожали руки. Мы… мы вернулись обратно!

Нет!

Память Толара боролась теперь не с Йонаном, а с ним самим. Я не мог, просто не мог проживать это заново! Боль из моего первого сна пронзила меня, когда я вспомнил – слишком явственно! – что́ было в прошлом. И теперь оно вернулось и снова встало передо мною. Нет!!!

4

В тот день солнца не было. Хмурые облака затянули часть неба, а от земли поднимался туман, словно дым от бессчетных костров. Туман этот был плотным и недобрым, сквозь него не мог проникнуть взгляд и разум не мог послать ни одной мысли. И потому мы поняли, что он порожден чародейством, и тот, кто его создал, – враг нам.

Я стоял вместе с Уруком и другими людьми в кольчугах и шлемах, увенчанных изображениями различных легендарных существ. Тот, что некогда был мною, почти каждого из присутствующих мог бы назвать по имени, но мы не разговаривали друг с другом. Наше молчание было таким же плотным, как туман над равниной.

Урук переступил с ноги на ногу. Я мог догадаться, о чем он сейчас думает, по воспоминаниям, вернувшимся ко мне в полном объеме, – воспоминаниям Толара. Но оставалась еще и память, уходящая в будущее. Это была Проигранная Битва. Хоть я и не видел их, я мог мысленно перечислить имена – и виды – тех, кто собрался под покровом тумана.

Какая бы задача ни была возложена на нас с Уруком, я был уверен, что ни один человек и ни один адепт прежде не делал ничего подобного. Могли ли мы, зная то, что знаем теперь, изменить прошлое? Или мы окажемся его рабами и снова вынуждены будем встретиться с роком, обрушившимся на жителей Ха-Гарка в далеком прошлом?

Как я ни копался в своих слабых познаниях легенд, мне не удавалось вспомнить никаких историй о путешествии во времени или о возможности изменить прошлое. А если нам все же повезет, что случится в итоге? Не получится ли так, что Ха-Гарк все же падет под ударами другой Силы, идущей из Тьмы, только позднее?