Троил и Крессида

Вы, дескать, олухи, вы все - шуты

И дуростью кичитесь друг пред другом:

Кто хнычет взаперти, кто злым недугом -

Горячкой белой изнурен вконец,

Да сам тому и рад еще, глупец!

Кто в зной дрожит, кто проглотить не может

На дружеской пирушке ни куска,

Кто стонет, что его, бедняжку, гложет

Ночь напролет бессонная тоска, -

Всех ты дразнил! Для злого языка

Находкой были жалобы влюбленных

И сотни их дурачеств исступленных.

133 У них, ты говорил, заведено

С любовной подступаться болтовнёю

Ко всем подряд; им, дескать, все равно:

Не выйдет с той - утешатся с другою...

Я б мог теперь смеяться над тобою,

Но не смеюсь и - чтоб мне помереть! -

Не стану делать этого и впредь.

Однако пред Амуром должен все же

Ты повиниться, в грудь себя бия.

Ну, повторяй: "Прости, великий боже,

Что я влюбленным не давал житья..."»

- "О да! - вскричал Троил, - вина моя

Впрямь велика, злословил я без меры,

Молю, прости меня, о сын Венеры!"

- "Ну вот, - сказал Пандар, - кажись, теперь

Амур бы гневаться не должен боле:

Он слез твоих свидетель, уж поверь,

Пред ним ты каялся по доброй воле, -

Бог снизойдет к твоей несчастной доле!

Та, от кого ты столько принял мук,

Сама все раны уврачует вдруг.

Одна и та ж земля питает зерна

И ядовитых, и целебных трав;

Порою роза средь крапивы сорной

Цветет, соседство странное избрав;

За пыльною равниной - сень дубрав

Ждет путника, рассвет - за мглою следом:

Так радости спешат на смену бедам.

Лишь наберись терпенья - вот в чем суть,

Горячность лишняя преграды множит.

Узду подкороти, пускаясь в путь:

Тот всех опередит, кто выждать сможет.

Терпи, будь весел, даже если гложет

Тебя тоска; избраннице служи,

О прочем же покуда не тужи.

Будь легкомыслен, хоть не свыше меры.

Себя не разбазаривай и впредь;

Подчас не разумеют кавалеры:

Везде поспеть – нигде не преуспеть!

Кто сад сажает, тот умей терпеть,

А раскопав посеянное семя,

Пожнет он лишь потерянное время.

Уж ежели в такой достойный порт

Сам бог любви твое направил судно -

Стой на своем, надежду взяв на борт!

Не унывай, как ни пришлось бы трудно.

Когда ты только спешкой безрассудной

Все дело не испортишь невзначай -

Мы своего добьемся, так и знай.

Скажу, не предаваясь празднословью:

От мудрецов слыхал я стороной,

Что всякий смертный воспылать любовью

Способен - иль небесной, иль земной;

Крессида же (я дядька ей родной)

Из правила сего не исключенье,

И это в нашем деле облегченье.

Притом собой она так хороша

И молода летами, как известно, -

Что сколь ни высока ее душа,

Ей думать рано о любви небесной;

Ей больше бы пристала, скажем честно,

Любовь к такому рыцарю, как ты,

В расцвете мужества и красоты.

А я, клянусь, труда не пожалею

И силы все на то употреблю,

Чтоб ты достиг соединенья с нею:

Не зря ведь я обоих вас люблю.

Лишь будьте осторожны и, молю,

Как велено, держите все в секрете,

Чтоб кроме нас не знал никто на свете.

Что до тебя - хоть прежде нос и драл,

Любовник будешь ты весьма примерный:

Недаром же Амур тебя избрал,

Чтоб обратить из ереси и скверны

В свою святую веру. Самый верный

Отныне будешь ты его слуга,

Столп веры, устрашенье для врага!

Ведь всем известно, как в мужах ученых,

Погрязших прежде в мерзостных грехах,

Но милостью Господней обращенных, -

Известно ведь, как в сих еретиках

Недавних - воскресает Божий страх,

Благое отвращенье к мыслям праздным

И противостояние соблазнам"!

При этой речи, надо вам сказать,

Царевичу изрядно полегчало:

Надежда пробудилась в нем опять

И сердце радостнее застучало.

"Клянусь Венерой"! - молвил он сначала,

Затем добавил, дрожь уняв слегка:

"Во мне навек обрел ты должника.

Но, добрый друг, ответь мне Бога ради,

Как полагаешь ты открыться ей?

Пристало ли племяннице от дяди

Все это сведать? От твоих вестей

Она разгневается, а верней -

И слушать не захочет про такое!

Мне мысли эти не дают покоя".

- "Ох, - простонал Пандар, - твой скверный нрав

Мне надоел! Вишь, убоялось чадо,

Чтоб лунный человек, с луны упав,

Нас не зашиб... Ведь экая досада!

Кто, что да как - тебе и знать не надо,

Лишь не мешай! не трать напрасно сил!"

- "Что ж, будь по-твоему, - вздохнул Троил. -

Но выслушай меня! Еще два слова!

Ты должен затвердить, коль мы друзья,

Что никогда и ничего дурного

Ей причинить не собираюсь я:

Мне лучше стать добычей воронья,

Чем даже в мыслях оскорбить Крессиду,

Ей нанеся малейшую обиду!"

Смеясь, Пандар спросил: "И в том сполна

Я перед нею должен поручиться?

Жаль, не слыхала этого она!

Ну что ж, прощай. Я полечу как птица

И в деле постараюсь отличиться.

Бог да поможет нам! Не унывай!

Я потружусь - ты снимешь урожай".

Тут на колени пал перед Пандаром

Принц и, в объятья друга заключив,

Воскликнул: "С нами бог!" – и с новым жаром:

"Держитесь, греки! Коли буду жив,

Узнает враг, сколь в битве я ретив,

И с жизнью не один тогда простится!

(Пускай мне похвальба сия простится).

О друг мой! о мудрейший из друзей!

Ты всемогущ! В твоей отныне власти

И жизнь и смерть моя. Ступай же к ней

И передай, что гибну я от страсти.

Храни тебя Господь от всех напастей!

Ускорь же бег свой, верный мой гонец,

К той, что ускорить может мой конец".

Пандар в ответ промолвил: "Будь покоен.

Коль я твоим доверьем облечен,

То докажу, что я его достоин.

Жди новостей!" - И с тем, отдав поклон,