Тройной агент

Хэнсон в этом подземном мире выделялась, и не только необычностью обувки. Только-только разменявшая тридцатник, она была красива той недооцененной деревенской красотой, какой иногда наделяет природа девушку из простых, родившуюся на Среднем Западе. Но многие мужчины как раз таких и обожают, да и женщины отдают им должное. Товарищи по работе любили ее за непомерное чувство юмора: лукавый сарказм она сочетала с непристойными шуточками, подчас доходя в этом до неприкрытых глупостей. Могла бесконечно цитировать комедии вроде «Мальчишника в Вегасе» и заставляла соратников корчиться от смеха, уморительно пародируя персонажей мультфильмов про Бивиса и Батхеда. Самые обыденные разговоры, касающиеся работы, она умудрялась выворачивать наизнанку, обрамляя рискованными подначками («Давай, мужик ты или нет, неужто не удовлетворишь девушку?» или «Ну, допросили тебя? Кажи зубы! Почему зубы на месте?»), а когда она хотела добиться какой-нибудь поблажки от начальника или коллеги, предваряла просьбу детским требованием: «Хочу лошадку!» В тесном кружке близких приятелей она была известна как Обезьянка — этим прозвищем еще в детстве ее наделили родители за восторженную любовь к пошитым из носков тряпичным куклам-обезьянкам, которые с годами прославились на всю Америку, но в те времена их делали (из светлых носков с черными пятками) только в ее родном городке Рокфорде (Иллинойс).

Игривостью Хэнсон прикрывала серьезнейшее отношение к основной своей работе в Центре антитеррора. Уже более двух лет она работала наводчицей на цель, то есть была обязана, сидя в своей крошечной выгородке общего зала, всеми имеющимися средствами обеспечивать сопровождение объявленных в розыск террористов. Она располагала собственным списком мишеней и допуском ко всем необработанным базам данных, поступающих от любой из внушительного набора систем наблюдения, находящихся в распоряжении ведомства. Подобно художнику, составляющему огромную мозаику, бит за битом она собирала информацию от подслушивания телефонных линий и перехвата звонков по мобильникам, вычленяла ее из видеозаписей камер наблюдения и из донесений, предоставляемых осведомителями, не гнушалась даже выпусками новостей, потом замешивала все это на собственных соображениях и домыслах и получала то, что здесь называется «профиль» — что-то вроде портрета или описания, по которому агенты на местности, операторы дронов и оперативники, работающие под прикрытием, смогут на практике опознать цель. А не так давно Хэнсон поставили руководить целой группой таких наводчиков, и теперь она сводила воедино усилия многих людей, работающих над розыском крупных террористов. Часто она часами контролировала непрерывное сопровождение очередной такой мишени, после чего ее обязанностью было позвонить лично директору ЦРУ, чтобы испросить «добро» на запуск, к примеру, одной из ракет «хеллфайр». Хэнсон помогла выследить нескольких крупнейших лидеров «Аль-Каиды», в том числе Усаму аль-Кини — того самого, которого ЦРУ ликвидировало бомбой на Новый год. Детальное знание пакистанской террористической сети делало ее советы неоценимыми и в тех случаях, когда сотрудники Управления садились на хвост террористам помельче, — эти ведь тоже зачастую оказывались опасными пособниками «Аль-Каиды». В числе последних был осторожнейший пуштунский полевой командир и давнишний союзник Усамы бен Ладена Джалалуддин Хаккани, чьи подчиненные совершили нападение на солдат армии США в районе восточно-афганского города Хост, а уже совсем недавно — лидеры пакистанской объединенной группировки «Техрик-и-Талибан» [22], возглавляемой Байтуллой Мехсудом.

— Ее карьера шла вверх по крутой траектории, как ракета! — сказал один сотрудник ЦРУ, работавший в Центре антитеррора бок о бок с Элизабет Хэнсон. — С ее помощью мы выводили плохих людей из дела. Навсегда. Так их прижали, что им стало трудновато спрятаться даже на Территории племен.

Некоторые коллеги сравнивали Хэнсон с Дженнифер Мэтьюс, еще одной известной в ведомстве женщиной, тоже работавшей когда-то наводчицей на цель и дослужившейся до высоких постов. Какое-то (короткое, правда) время они работали вместе и даже дружили, но потом их пути разошлись. Когда в конце 80-х на службу поступила Мэтьюс, ЦРУ во многом было другим, женщин в конторе было все еще сравнительно мало, бушевала холодная война, и почти вся шпионская романтика целиком оставалась в ведении оперативников-мужчин, назначавших осведомителям тайные встречи в убогих барах Вены и Будапешта. А Хэнсон, наоборот, принадлежала к когорте новых сотрудников, набранных на службу после событий 11 сентября. Кое-кто из них называет себя «поколением виндоуз»: молодые, высокообразованные и убежденные во всемогуществе управляемой ими техники. Оперативники и осведомители будут нужны всегда, но после 11 сентября уже не они правят бал.