Тройной переплет

  - Совет Богов... давно они не вмешивались в мои дела... - прикинула женщина и величественно кивнула, принимая решение. - Что ж, поговорим. Я не могу отказать в такой малости той, что приняла на свет и посвятила мое единственное дитя.

  - Что-что она сделала? - удивленно переспросил Фин, понимая, что каким-то образом Эльке удалось решить дело миром и битва или поспешное отступление откладываются или вовсе отменяются. Выбравшись-таки из мха, вор подошел и встал рядом с подругой, готовясь прикрыть ее, если разговор пойдет не так, как надо.

  - Подарила обличье и суть. Я удалилась с Оргевы, чтобы мое дитя явилось там, где сможет свободно выбрать путь. Мне не хотелось делать этого за него, как сделала моя мать, - загадочно промолвила собеседница, погладив светлую шерстку малыша. Пушистик на ее руках прикрыл глазки и задремал, курлыча или мурлыча во сне что-то нежное и мелодичное, почему-то похожее на мелодию, звучавшую в миг его рождения.

  - С Оргевы? Эй, а тебя не Темная Праматерь Архадарга случаем кличут? - начиная подозревать недоброе, выпалил Рэн, прежде, чем подумал, а подобает ли вот так запросто обращаться к той особе, которую он имел в виду и о государстве которой 'много приятного' несколько часов назад им читал Гал.

  - Да, паства именует меня так, - с достоинством согласилась женщина, едва заметно нахмурившись при столь вольном обращении. Но, наверное, сочла, что для посланцев оно вполне допустимо, а иначе смертный не стал бы дерзить ей в глаза.

  - Значит, ты богиня! - выдохнул вор, задним умом ужаснувшись собственной фамильярности, и тут же весьма уважительно поклонился собеседнице, но падать ниц или преклонять колени на мягком мху не стал. В конце концов, Архадарга не была его богиней, а за время работы на Совет посланцы каких только причудливых созданий не встречали, и богов перевидали немало. Первоначальный ужас и благоговение потихоньку выветрилось из душ контрактников, сменившись сдержанной опаской и интересом. Человек привыкает ко всему, даже к явлениям богов, если они становятся систематическими.

  - Истинно так, смертный, - подтвердила Темная Праматерь и уже с некоторым раздражением осведомилась.

  - Так какие вопросы вы желали задать?

  - Извини, мы немного растерялись, - попросила прощения Елена, поудобнее устраиваясь на мху, как на диване с мягкими подушками, Рэнд плюхнулся рядом. - Дело в том, что мы как раз работаем над проблемами Венстика, Оргевы и Эннилэра. Богиней Ирилией через нашу жрицу-целительницу было дано предсказание о том, что жалобы из этих трех миров неким образов взаимосвязаны. Только сейчас мы понемногу начали понимать почему. Из урбанизированного мира, это в нашей практике первый случай, пришло послание от детей. Они рассказали о страшном чудовище, обитающем в заброшенном доме, о завесе ужаса, окутавшей местность, о пропавших и убитых.

  - Эти недоумки пытались украсть мое нерожденное дитя, - гневом громыхнул голос богини, грозовыми тучами сдвинулись брови, молниями засверкали глаза, кажется, Архадарга вновь увеличилась в росте до размеров многоножки-монстра и, невзирая на отсутствие хитинового покрова и когтей приобрела пугающий вид. - Как еще я должна была их покарать?

  - Что, и ребятишки тоже? - очень удивился Фин таким выдающимся криминальным достижениям в столь юном возрасте. Даже он, воровавший с пеленок, ничего до сих пор не украл ни у одного бога, лампадка из храма не в счет.

  - Дети? Я не убивала детей, - резко качнула головой богиня, отметая нелепые обвинения, завеса волос всколыхнулась. - После того, как те двое мерзких людей преодолели туман Неявной Жути, я окружила дом завесой Воплощаемого Ужаса, и никто не являлся здесь до вашего прихода.

  - А могли те подсознательные страхи, что воплощались завесой ужаса, погубить детишек? - спросила Элька у женщины, пробуя выстроить здравую следственную версию происходящего.

  - Нет, это всего лишь тени разума, - с удивлением, как можно не понимать столь очевидного, возразила богиня. - Они могут лишь внушить нерассуждающий ужас и прогнать прочь, но не в силах причинить вреда телу. Только плоть может повредить плоти в этом мире, лишенном магии для воплощения.

  - Ага, если б я на той лестнице, убегая от кравса, свернул себе шею, то и винить бы мог лишь себя, труса эдакого, - хмыкнул вор, против воли оценивая великолепную придумку темной богини.

  - Значит, коврики из бомжей вы сделали, но детишек не трогали и сами себя они убить, десять раз подряд на один и тот же нож напоровшись, не могли. Но кто-то их все-таки убил, чтобы свалить вину на ужасное чудовище из заброшенного дома, кто-то, у кого хватило сил преодолеть чары, - практически поверив Архадарге, а с чего бы богине вздумалось врать смертным в таких мелочах, подметила Элька. Боги вообще очень редко опускались до лжи, потому что их слова обладали слишком большой силой, силой, способной сделать любую ложь правдой.