Троллей Бусы

Дневной свет за зарешеченным оконцем начал заметно меркнуть, подул западный ветер, погнав стаи опавших листьев по двору депо. Первое ночное дежурство в диспетчерской показалось Оле одновременно будоражащим и скучным. Будоражила ночь, бьющая порывами ветра в стекло. Интересны были рассказы Алёны о нравах «троллятника», как сотрудники прозвали троллейбусное управление. Периодически почти вплотную к окошку подруливали усталые троллейбусы, подбегали измотанные кондукторы (почти всегда это были женщины старше сорока лет, плотные, с громкими грубоватыми голосами). Они здоровались с Алёной, та представляла им новую сотрудницу. Оля старательно заполняла бесчисленные амбарные книги, переписывала крайние номера билетов, скрученных с довольно толстые рулоны. Кропотливо заносила в журнал выезжающие и въезжающие троллейбусы. Водители, в отличие от кондукторов, почти никогда не покидали рабочих мест. Обычно, проезжая мимо диспетчерской, они чуть притормаживали, иногда подавали сигнал, иногда, высунувшись из кабины, кричали что-то типа «Алёнка, я пришвартовался» или «Всё, поехал бомбить!». Только высокий сухощавый мужчина, управлявший троллейбусом с номером «Т87» удосужился выбраться из водительского кресла, и лично подойти к окошку. Он постучал костяшкой пальца в окно диспетчерской, выбивая бодренький ритм. Когда форточка отворилась, он весёлым голосом начал «Алёнушка, это братец Иванушка…» и тут же осёкся, увидев перед собой олино лицо.

– Оля, иди отдохни, я сама оформлю, – мягко сказала Алёна, и подойдя к открытому окошку минут десять беседовала с водителем. Как позже узнала Ольга, этим водителем был Иван Козлов. Рассказывали, что у Ивана и Алёны был довольно пылкий, хотя и давний роман, приведший чету Козловых на грань развода. В комнатке диспетчерской стало уже ощутимо прохладно, когда Алёна, наконец, закончила болтать с Козловым и закрыла форточку.

Тем временем, вечер начинал переходить в ночь, а Ольга с Алёной заварили чаю. У Сергиенко с собой была початая пачка не слишком вкусного печенья, да и у Алёны кое-что съестное было припрятано.

– Не страшно будет одной тут ночевать? – взяв очередное печенье, спросила Алёна с лёгким подтруниванием, – следующую смену уже самостоятельно будешь дежурить.

– Да, наверное, нет, – после некоторого раздумья, ответила Ольга.

– Ну, правильно, тут нормально. Но всё же, из диспетчерской до рассвета лучше не выходить.

Немного озадаченная таким предостережением, Оля допивала чай в молчании.

Последний троллейбус заезжал в парк почти в час ночи. Обычно это был тридцать пятый маршрут «Лысогорье – Городской пляж». Городским пляжем некогда назвали берега озера на окраине города, неблагоустроенные и дикие. Впрочем, истомлённая летним зноем публика всё равно в своё время спешила туда, чтоб искупаться и отдохнуть от суеты города. Правда, за последние лет восемнадцать озерцо несколько обмелело, и медленно, но верно мутировало в болото. Желающих окунуться в зловонную жижу не находилось даже среди подвыпивших горожан, но местность та всё ещё гордо именовалась городским пляжем.

После возвращения последнего блудного троллейбуса в «стойло», охранник запер невысокие ворота. Этой ночью дежурил не тот противный стражник, похожий на гоблина, что так не понравился Оле, а высокий крепкий полноватый мужчина лет пятидесяти – пятидесяти пяти, которого Алёна называла Пётр Петрович. «Он хороший» – рассказывала о ночном охраннике Алёна, «если к нему по-человечески, он всегда навстречу идёт, если кого-то привести, там, на территорию надо, или ещё что…»

Ольга исписала своим красивым крупным почерком последние необходимые бумаги, заполнила все бесконечные и бессмысленные графы в компьютерной программе, и с чувством облегчения откинулась на спинку стула и бросила взгляд на часы – было начало второго. Первые троллейбусы покидали «троллятник» только в пять утра. У Ольги было в распоряжении почти четыре часа свободного времени.

– Пора спать, – деловито сказала Алёна, – ты только будильник ставь, а то вдруг проспишь. И да, у нас дедовщина, не обессудь, но, чур, я сплю на кресле. Ночёвки на стуле моя спина просто не выдержит.

– Бабовщина. У нас бабовщина, – неожиданно рассмеялась Оля, – конечно, спите на кресле, я тут возле столика прикорну.

Алёна ловким отточенным движением разложила кресло-кровать – получилось вполне приличное спальное место.

В «троллятнике» коротали ночь не только Оля с Алёной Николаевной. В тесной стеклянной сторожке ворочался, сидя в мягком кресле, охранник «дядя Петя» как про себя назвала Петра Петровича Ольга. Ночь была холодной, и хранитель «троллятника» согревался горячими, скорее даже горячительными напитками. В огромном ангаре троллейбусного депо работали три уборщицы и пара механиков. К утренней смене троллейбусы должны были стать чуть менее грязными, чуть менее замызганными и чуть менее разбитыми.