Тролльхол

Возразить больше нечего, и Рин соглашается. Они выходят из комнаты-примерочной в зал магазина. Вокруг ни души, и даже хозяйки не видно, но вскоре они находят ее, задремавшую на мягкой кушетке, скрытой за стойкой с кассовым аппаратом. За окнами шумит дождь, воет ветер, а море вдали щерится белыми пиками волн. Едва ли в ближайшее время в магазин заглянут новые посетители. Пожалуй, до самого закрытия некому будет потревожить хозяйку, кроме Рин и Юхана. Но им тоже не хочется ее тревожить. Да и выходить на улицу в такую погоду нет желания.

Переглянувшись, Рин и Юхан понимают друг друга без слов и крадучись уходят обратно в комнату-примерочную. Он берет ее за руку и усаживает на диван рядом с собой, не позволив сесть в соседнее кресло. Заметив ее протестующий взгляд, поясняет:

— Это чтобы ты могла меня лучше слышать. Я буду говорить тихо, потому что хочу поведать часть тайны, раз уж нам посчастливилось остаться в этом укромном месте, где нет посторонних ушей. Но тайны не терпят, чтобы их рассказывали вслух, так они могут перестать быть тайнами, поэтому я буду говорить шепотом, на всякий случай.

Его голос шелестит не громче дождя за стенами дома и завораживает Рин. Она придвигается к Юхану чуть ближе, и теперь их плечи соприкасаются.

— Ты сказал «часть тайны». Почему же не всю? — спрашивает она тоже шепотом.

— Есть вещи, о которых тебе нельзя знать до тех пор, пока ты окончательно не покинешь Тролльхол.

«Окончательно не покинешь! — разочарованно повторяет про себя Рин. — Как это понимать? Сегодня он ведет себя так, будто я ему не безразлична, и в то же время второй раз за день дает понять, что мне придется уехать!»

— Поверь, я действительно не могу рассказать тебе все, ведь ты еще не написала картину и пробудешь на острове какое-то время. Я не хочу подвергать тебя опасности.

— Хорошо. Тогда говори то, что можешь.

— Прежде чем я начну, давай вернемся к вчерашнему разговору. Только не сердись, но я снова повторю свой вопрос: где ты видела подвеску, которую изобразила на картине?

Рин вспыхивает от негодования и отстраняется. Юхан удерживает ее за плечи.

— Просто расскажи мне, — требовательно произносит он.

— Послушай, может, хватит уже меня мучить? Сколько тебе повторять? Я видела сон!

— Расскажи мне этот сон.

— Вообще-то ты собирался рассказывать мне свои тайны, а вместо этого допрашиваешь меня!

— Разве это так трудно?

— Не трудно, а глупо. Не понимаю, зачем тебе знать мой сон!

— Н-да… видимо, мне придется начать первым.

— Да уж, начни, пожалуйста, раз пообещал.

— Ладно. Но можно еще один вопрос? Совсем простой.

— Что ж, спрашивай.

— Ты знаешь, какого человека изобразила на своей картине?

У Рин вырывается нервный смешок:

— Пытаешься выпытать у меня признание в том, что снишься мне по ночам? Это же и так очевидно!

— Значит, не знаешь. — Юхан тягостно вздыхает, отпускает плечи Рин и, потирая виски, произносит с нажимом, словно выдавливая слова из себя: — Мужчина на твоей картине — это не я.

17. Ларс

— Что значит, не ты?! — Рин кажется, что от волнения ее сердце вот-вот выскочит из груди. — Мне, наверное, лучше знать, кого я нарисовала. Ну, может, и не очень похоже получилось, но я рисовала тебя!

— Ошибаешься, — упрямо настаивает Юхан.

— Какая самоуверенность! — Рин презрительно фыркает.

— Получилось похоже, не сомневайся. Но на картине не я, а Ларс, мой брат-близнец. На нем подвеска, подаренная отцом. Он никогда ее не снимал.

Откровение Юхана повергает Рин в шок.

— А-ах, вон оно что… — шепчет она, чувствуя волны мурашек, бегущие по всему телу. — Так вот кто такой Ларс!

— Что тебе о нем известно? Откуда? — Юхан оживляется и буравит ее испытующим взглядом.

Рин теряется, не желая говорить о том, что это имя знакомо ей из записей Лилли. Она не готова признаться в краже дневника, по крайней мере, пока не прочитает его до конца.

— Почему ты молчишь? — Глаза Юхана темнеют, наливаясь свинцом. Взгляд источает арктический холод.

— Просто вспомнить не могу, где слышала это имя, — находится Рин. — Ах, да! Сегодня утром Хуго упомянул его, когда говорил об Элиасе. Он сказал, что Элиаса испортила столичная жизнь, как и Ларса, и что вроде бы с Ларсом стряслась какая-то беда. Я стала расспрашивать о подробностях, но Хуго ушел от ответа. Что случилось с твоим братом?

— Я не знаю. Он пропал два года назад. Просто исчез. Неизвестно, жив ли еще. Полиция не нашла никаких следов.

— О, боже… — В порыве сострадания Рин накрывает ладонью руку Юхана, сжатую в кулак.

— Два года я жил надеждой, что он вернется или хотя бы даст о себе знать. Подозреваю, что он мог исчезнуть намеренно, чтобы помучить меня.

— Помучить? Вы поссорились?