Тролльхол

Юхан бережно придерживает женщину под локоть и говорит ей что-то, заглядывая прямо в глаза. Она снисходительно улыбается и смотрит на него так, как смотрит царица на подданных, принадлежащих ей безраздельно. Теперь Рин чувствует укол ревности, куда более ощутимый, чем укол зависти, который испытала до этого. И в следующий миг понимает, что женщина рядом с Юханом — это Фроя.

25. Мидсоммар

Коробка с платьем, купленным в Бьёрхольмене, выскальзывает из рук и летит на пол, когда Рин пытается вытащить ее с верхней полки платяного шкафа. Алый шелковый ком вылетает оттуда, а следом за ним выкатывается белая шляпа с «траурной» ленточкой вокруг тульи. Кто бы мог подумать, что ей все-таки пригодится этот наряд! В тот же день, как купила, Рин убрала его подальше, будучи уверена, что никогда его не наденет. «Тебе идет красное!» — эти слова Юхана вспомнились Рин в тот момент, когда она увидела его в обществе преобразившейся Фрои, и заставили изменить это решение.

— Красное, так красное! — бормочет она, поднимает платье и шляпу с пола и перекладывает их на кровать. Критически оценив состояние платья, Рин решает пренебречь глажкой, — ткань из категории тех, что никогда не мнутся. А вот шляпе повезло меньше: поля поникли, как листья лопуха в засуху, а белый атлас слегка запылился и утратил блеск. Рин отгибает поля шляпы в обратную сторону, затем возвращает в правильное положение и остается довольна результатом: шляпе удалось вернуть первоначальный «экстерьер». Правда, серый оттенок никак не устранить, но издали он почти не заметен. Облачившись в платье и должным образом пристроив шляпу на голове, Рин долго вертится перед зеркалом прежде, чем решается выйти из дома в таком виде.

К тому времени берег совершенно преобразился, расцвел и стал похож на роскошный оазис, утопающий в цветах. Обилие цветов потрясает Рин. Откуда их столько взялось? Здесь явно не обошлось одними гортензиями Ингрид! Цветы повсюду — в гирляндах под навесами, в вазах на столах, в венках на головах у женщин, а еще на крестообразном шесте, вознесенном над всем этим великолепием. От креста шест отличают два кольца, прикрепленные по краям поперечной перекладины. Судя по всему, они символизируют что-то, имеющее отношение к плодородию. Вся конструкция высотой метров шесть установлена в центре просторного дощатого настила для танцев и сверху донизу увита цветами и ветвями с зеленой березовой листвой. Правда, приблизившись, Рин замечает, что цветы в основном искусственные, а живые только те, что на столах, принесенные Ингрид, да кое-где в венках белеют настоящие ромашки.

Столы уже накрыты и ломятся от угощений, но люди еще не расселись, суетятся вокруг, завершая приготовления. Все разнаряженные, кто во что горазд: несколько женщин щеголяют в национальных синих платьях с желтыми передниками, другие ограничились клетчатыми платками той же цветовой гаммы, мужчины сменили рабочие куртки на яркие красно-коричневые жилетки в полоску и повязали галстуки в тон. В одежде некоторых жителей не заметно национальных мотивов, но видно, что их наряды тоже парадно-выходные. Например, как у Рин. От этого факта ей становится легче, по крайней мере, можно не опасаться недоуменных взглядов.

— А, вот ты где! Я уж было испугалась, не застав тебя дома! — перед Рин возникает Фроя. Вблизи она выглядит еще красивее. На нее хочется смотреть и смотреть, а все окружающее вмиг тускнеет и отодвигается на задний план.

— Привет. Я видела вас с Юханом в окно и пошла искать, — отвечает Рин, чувствуя себя мухой, на полном ходу влетевшей в таз с сиропом. Красота Фрои кажется ей какой-то хищной, захватнической, способной вызвать зависимость у того, кто ее видит. Желание созерцать Фрою затмевает все мысли Рин, и она забывает, что хотела найти Юхана. Но он вдруг напоминает о себе, оказавшись рядом.

— Рин! Чудесно выглядишь! — Его равнодушный взгляд скользит по ее фигуре и, переместившись к Фрое, загорается восхищением.

На этот раз уколом ревности не обошлось. Рин показалось, что ее сердце разбилось вдребезги. Она почувствовала, что теряет Юхана, что еще немного, и его уже никогда нельзя будет вернуть. Что произошло? Сказочный сон на самом деле не был сном? Фроя действительно получила мистическую притягательность, слизав пыль с сапог богини Фрейи? Но разве возможно такое в реальности? Скорее всего, нет, просто Фроя распустила свою извечную косу, надела короткую юбку, и оказалось, что у нее шикарные волосы и стройные крепкие ноги. А молодая кожа… Ну, так она и не выглядела старой, а дефекты и недостатки легко скрыть хорошей косметикой. И все же… все же эффект преображения слишком потрясающий, не поддающийся логическому объяснению.

— Как тебе наше майское дерево? — спрашивает Фроя, указывая куда-то, и Рин подозревает, что ей удалось отвести от нее взгляд только потому, что Фроя сама попросила ее об этом. Или не попросила, а велела.

Оказалось, Фроя имела в виду шест с кольцами.

— Майское дерево? — удивленно переспрашивает Рин. — А почему «майское»?