Трон

Элора была, как и я, подменышем, но мне об этом она почти ничего не рассказывала.

— Я, конечно, могла воспротивиться их решению. Так же, как ты не согласилась на другое имя.

В последних словах Элоры отчетливо прозвучала горечь. Мое возвращение к трилле подразумевало обряд крещения, во время этой церемонии меня должны были наречь более подходящим именем. Меня эта идея нисколько не вдохновляла, и благодаря витра, которые прервали церемонию своим нападением, мне удалось этого избежать. Элора смилостивилась, и я стала первой принцессой в истории трилле, сохранившей собственное имя.

— Но вы не стали сопротивляться? — спросила я, пропустив мимо ушей ее небольшой выпад.

— Нет. Я поставила благо своего народа превыше собственных желаний. Это качество, которого тебе недостает.

Свет отражался от ее волос, нимбом сияя вокруг головы.

— Если такая мелочь, как свадьба, могла положить конец вражде и ненависти, нужно было пойти на этот шаг, — продолжала королева. — Все мы — и трилле, и витра — несли страшные потери, и меня волновало только это.

— В общем, вы вышли за него замуж, — поторопила я Элору. — А что случилось потом?

— Ничего особенного. Мы были женаты совсем недолго. — Она потерла плечи, словно ей было зябко. — До свадьбы я видела его несколько раз, и никаких плохих предчувствий у меня не было. Я не любила его, но…

Элора замолчала. Эта пауза вдруг натолкнула меня на мысль, что Орен ей до сих пор не безразличен.

Мне было трудно представить, что Элоре есть дело до кого-нибудь. Я не знаю, встречалась ли она с Гарретом Стромом на самом деле или флиртовала с ним всего лишь для отвода глаз. Гаррету королева, похоже, действительно нравилась, он вечно увивался вокруг нее. Кроме того, Стром — маркис. Если бы Элора пожелала, то могла бы и замуж за него выйти.

Но Риз и Финн рассказали мне по большому секрету, что после того, как Орен отчалил, у Элоры случился роман с отцом Финна. Тогда он был искателем и уже был женат на матери Финна, так что им не суждено было быть вместе, но Риз утверждал, что Элора была влюблена по-настоящему.

— Что произошло после того, как вы поженились? — Своим вопросом я вытянула Элору из размышлений, и она тряхнула головой, словно отгоняя воспоминания.

— Все сразу не заладилось. Нет, он не был откровенно груб или жесток, что, впрочем, только усложняло дело — у меня не было никаких весомых поводов для развода. Я не могла бросить его без уважительной причины, ставки были слишком высоки.

— Но вы же все-таки расстались?

— Да. После того как мы зачали тебя, он… — Элора снова замолчала, подбирая слова. — Мне стало совсем не по силам его присутствие. Перед самым твоим появлением на свет я оставила его, а позже спрятала тебя у людей. Я хотела, чтобы ты попала в крепкую, сильную семью, чтобы было кому встать на твою защиту, если вдруг Орен явился бы за тобой.

— Вы из-за этого отправили Финна на мои поиски так рано?

Обычно искатели возвращают подкидышей только после их совершеннолетия, так проще соблюдать все формальности. А меня Финн начал преследовать с первых дней моего выпускного класса в школе. Я стала самой молодой из всех возвращенных подкидышей. Финн объяснил мне, что такая срочность связана с нашими частыми переездами, что наш кочевой образ жизни запросто мог сбить их со следа, но теперь я поняла — трилле опасались, что меня перехватят витра.

— Да, — кивнула Элора. — К счастью, когда мы расстались с Ореном, я еще не была королевой и у него не было оснований претендовать на престол, иначе все могло закончиться гораздо печальнее.

— А когда вы стали королевой?

Мне было трудно представить Элору принцессой. Я, конечно, понимала, что когда-то и она была молода и неопытна, но сейчас она так безупречно величественна, словно родилась с короной на голове.

— Вскоре после твоего появления на свет. — Элора повернулась ко мне: — И я рада видеть тебя здесь.

— Этого могло не случиться, — сказала я, рассчитывая вызвать в ней хоть какое-то беспокойство. Элора повела бровью, но промолчала. — Их ищейка Кира избила меня до полусмерти. Если бы Орен не был женат на целительнице, я бы точно умерла.

— Ты бы не умерла. — Элора не приняла всерьез мои слова, как и все, кому я рассказывала про то, как меня отметелила Кира.

— Я кашляла кровью! Наверное, сломанное ребро проткнуло мне легкое или еще что-нибудь.

Ребра, кстати, все еще болели, и я уверена, что там, в темнице, я была на волосок от смерти.

— Орен никогда бы не допустил твоей гибели.

Она отошла от окна и снова села на оттоманку, а я продолжала стоять.

— Может, и так, но он мог убить Мэтта и Риза.

— Мэтта? — На долю секунды на лице Элоры появилось замешательство — выражение, совершенно ей не свойственное.

— Мой брат. Э… ну мой названый брат, или кем там он у вас считается. Мне надоело объяснять Мэтту все тонкости моей биографии, и я решила раз и навсегда, что буду называть его братом. По крайней мере, он был мне братом всю мою жизнь.

— Они сейчас здесь? — Замешательство быстро сменилось раздражением.

— Конечно. Я бы ни за что не оставила их там. Орен бы точно убил обоих мне в отместку.