Трон

— Цвет твоей ауры — оранжевый. — Для наглядности Туве раскрыл ладонь и показал апельсин. — Это вдохновение и сочувствие. Когда ты находишься рядом с теми, кто тебе дорог, у тебя появляется фиолетовый ореол. Это аура любви и защиты.

Мне стало интересно.

— Продолжай…

— А вчера на совете, когда ты вскочила и отстаивала свои идеи, твоя аура пылала, как золото на солнце. Я чуть не ослеп.

— И что означает золотое сияние?

— Точно не знаю. Я такое первый раз видел. У твоей матери аура обычно серая с красными разводами, и только когда она в своем императорском настроении — повелевает и властвует, — в ее ореоле появляются золотые искры.

— Так что, золотое сияние означает, что я властная? — Мне вдруг стало смешно.

— Может быть.

Туве снова двинулся вперед. Я поспешила следом, хотя еще пару минут назад хотела остаться одна. Он продолжил рассказывать о цветах ауры, но смысл этой штуки от меня по-прежнему ускользал. Туве объяснял, что по ауре он определяет характер и намерения. А в некоторых случаях, если аура особенно сильная, он ее не только видит, но и чувствует. Вот, например, моя аура на собрании была теплой, как прогретый летний воздух.

Туве завернул в одну из гостиных, плюхнулся в кресло перед камином и начал чистить апельсин, бросая кожуру в незажженный очаг. Я села на кушетку и отвернулась к окну. Там осень явно отступала под напором зимы, если еще недавно моросил противный дождичек, то сейчас ветер гнал крупные мокрые хлопья снега.

— А что ты знаешь о витра? — спросила я, резко разворачиваясь к Туве.

Он едва не подавился апельсином, вытер сок с подбородка и растерянно глянул на меня.

— Хочешь? — Он протянул мне ломтик апельсина. — Немного…

— Сколько — немного?

— Ну, я почти все съел, вот долька осталась.

— Да нет же, Туве, я тебя спрашиваю, сколько тебе про витра известно?! Выкладывай!

— О, это темная история…

Он выглядел даже рассеянней обычного, наверное, из-за того, что во дворце чувствовал себя неуютно. Слишком много людей и слишком много чужих мыслей.

— Почему витра и трилле враждуют?

— Думаю, что из-за женщины.

— Правда?

— А что, разве бывают другие причины? — Туве вздохнул и поднялся. Он подошел к каминной полке и начал передвигать то пальцем, то усилием мысли статуэтки из кости и дерева. — Я даже слышал, что Елена Прекрасная тоже была трилле.

— А я думала, что Елена Троянская — это мифический персонаж.

— Конечно, как и все тролли. — Туве очень осторожно взял в руки изящную фигурку лебедя, обвитого плющом. — Кто вообще знает, что правда, а что вымысел?

— Так что? Троя и витра — одно и то же? Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, — Туве поставил безделушку на полку, — я не особо доверяю греческой мифологии.

— Так что ты все-таки знаешь?

— Я знаю, что их король — твой отец. Что он беспощаден и не успокоится, пока не вернет тебя.

— Так ты знал, что он мой отец? Почему же ты мне ничего не говорил?

— Потому что это не мое дело. — Туве подошел к окну и теперь задумчиво наблюдал за ненастьем.

— Нужно было мне сказать!

— Его не убьют. — Голос Туве прозвучал ровно, даже равнодушно.

— Кого? — озадаченно спросила я.

— Локи. Маркиса, — ответил Туве и вытер рукавом запотевшее окно.

— Элора сказала, что она пытается…

— Они не смогут его убить, — уточнил Туве и посмотрел на меня. — Только твоя мать может с ним совладать. Да еще мы с тобой.

— Стоп-стоп-стоп! — Окончательно сбитая с толку, я замахала руками. — Как это только моя мать может с ним сладить? Я же сама видела, что его во дворец доставили охранники, еще и Дункан им помогал.

— Нет, витра действуют не так, как мы. — Туве сел рядом со мной. — Наша сила в этом, — он выразительно постучал пальцем по голове, — силой мысли мы можем двигать предметы, управлять ветром и прочее.

— Но ведь Локи лишает людей сознания, а Сара, королева витра, врачует как раз силой мысли.

— У королевы витра среди ее бабок и дедов есть трилле, и в жилах Локи тоже течет наша кровь. Его отец был трилле.

— А потом переметнулся к витра? — Я вспомнила, как Элора говорила, что знакома с отцом Локи.

— Да, но его больше нет. Погиб.

Туве подался вперед и с помощью телекинеза приподнял вазу на соседнем столике. Эти манипуляции меня раздражали, мне постоянно хотелось его одернуть, чтобы он не отвлекался, но я помалкивала: ведь именно это он и старался сделать — сосредоточить свое внимание на разговоре со мной.

— Его убили наши?

— Нет. Я полагаю, он хотел вернуться во Фьонинг. — Туве прикусил губу, удерживая вазу в воздухе. — И витра его прикончили.

— Боже, почему же Локи до сих пор на их стороне?

— Я не знаю Локи, не был знаком с его отцом. (Ваза плавно опустилась на место.) И мотивы их поведения для меня тайна за семью печатями.

— А откуда тебе все это известно?

— Если бы обстоятельства сложились иначе, ты бы тоже все узнала. — Туве сделал глубокий выдох, после упражнений с вазой он немного успокоился. — Уроки истории входят в программу твоего обучения, но из-за нападений витра нам приходится все время уделять практике. Ты должна быть готова к битве, на сегодняшний день это самая главная задача.

— А как способности витра отличаются от наших?