Трон и плаха леди Джейн

— Ты думаешь, здесь есть сходство? — сомневается батюшка. — Ее сестра Екатерина тут уже взрослая девочка, а ты мне говорила, что она умерла во младенчестве.

— По-моему, сходство есть, — отвечает матушка, подумав. — Может быть, художнику велели изобразить Екатерину похожей на других сестер.

Внезапно, круша деревянную обшивку близ портрета, из стены высовывается окровавленная рука с топором. Матушка, не растерявшись, отталкивает батюшку в сторону, прежде чем он сам замечает опасность, и спасает его голову от страшного удара топора. Мы с Мэри визжим от ужаса. Позже Мэри говорит мне, что она приняла эту руку за привидение, хотя мне все показалось на удивление настоящим. Но когда батюшка выхватывает свой меч, топор с грохотом летит на пол, и кровавая рука исчезает за пробоиной в дереве.

Милорд тщательно осматривает грубую щель; позади ничего не видно, только черная пустота. Он кричит, призывая сильных мужчин с топорами и дубинами, и когда они прибегают, велит им вырубить эту часть обшивки. Через несколько минут, держа в поднятой руке фонарь, он проникает в открывшееся пространство. Заглянув туда, мы видим потайной ход, выложенный камнем. Батюшка исчезает внутри, сопровождаемый слугами, потрясающими оружием.

— Будь осторожен! — тревожно кричит матушка.

Мы, девочки, в ужасе жмемся друг к другу, не зная, чего теперь еще ожидать.

Через некоторое время милорд возвращается, хмурясь.

— Боже, как там темно и сыро, — восклицает он. — И так тесно — двоим не разойтись. Ход ведет на винтовую лестницу, по которой мы спустились в подвал. А там мы нашли нашего дровосека. Мои молодцы его схватили, а я, применив к нему проверенный и надежный способ дознания, то есть приставив кинжал к его горлу, заставил его признаться. Похоже, он когда-то был здесь, в Сайоне, монахом, а последние тринадцать лет копил горечь и обиду. По его словам, в это время он перебивался случайными заработками, выполняя самую черную работу, и подаянием местных жителей. Он сказал, что страстно мечтал о возможности отомстить дому Тюдоров, и обрадовался, узнав, что в Сайоне остановились родственники самого короля. Сегодня утром он проник в дом незамеченным, пробрался на южную галерею и с радостью обнаружил, что потайной ход и винтовая лестница на месте, не тронуты перестройкой. Там он и спрятался, зажав в руке топор. Он предназначался тебе, моя дорогая.

Батюшка обнимает матушку одной рукой за плечи. Я никогда еще не видела ее такой встревоженной: она изо всех сил старается сохранить свое обычное достоинство.

— Он все еще там? — спрашивает она, бледнея. — Надеюсь, вы хотя бы его связали?

— Так случилось, дорогая, что он уже мертв, — говорит ей милорд. — Ему удалось вывернуться, выхватить у меня кинжал и заколоть себя.

Слуги переглядываются. Батюшка глядит на них в упор. Я ничего не понимаю.

— Унесите его вечером и похороните на перекрестке дорог, — велит он им. — Он оскорбил Господа, лишив себя жизни, и не может покоиться на освященном месте. Он пытался убить мою добрую супругу и едва не убил меня. — Мужчины как будто хотят что-то сказать, но он взглядом приказывает им молчать. — Никому ничего не говорите. Я не желаю подвергать моих дочерей и жену дальнейшим испытаниям. Если кто-либо спросит вас, что вы делаете, отвечайте, что нашли тело в лесу.

Они уходят, а батюшка торопит нас обратно в наши личные покои, пресекая все расспросы. Тем дело и кончается, хотя мне любопытно, что все-таки произошло в том подвале и был ли там вообще кто-либо убит в тот день.

Нортумберленд, как говорит батюшка, сейчас почти не отходит от постели короля. Что-то зловещее присутствует в воздухе. Сегодня в Сайон прискакал гонец в королевской ливрее, но с каким известием — мне неведомо.

Я все еще слаба после болезни и провожу дни за чтением в большой гостиной или гуляю с миссис Эллен по прекрасным садам, которые развел здесь Сомерсет. Розы сейчас в самом цвету, я вдыхаю их сильный аромат и наслаждаюсь сладким шепотом теплого бриза.

День идет к вечеру, солнце золотым шаром медленно движется к западу. Собравшись домой на ужин, мы замечаем двоих всадников, въезжающих рысью в главные ворота.

— Это лорд Гилфорд, — удивленно говорю я.

Я не видела его со дня нашей свадьбы, но совсем не соскучилась. Что ему здесь понадобилось? Второй всадник — очевидно, слуга, ибо он одет в ливрею Дадли.

Завидев нас, Гилфорд машет рукой и натягивает поводья.

— Добрый день, миледи! — кричит он. — Надеюсь, вам лучше.

Я наскоро приседаю в реверансе.

— Мне гораздо лучше, сир, благодарю вас, — вежливо отвечаю я. — Что привело вас сюда?

Он спешивается и подходит ко мне, высокий и изящный, в костюме рыжевато-коричневого бархата.

— А вы можете идти, — кратко говорит он, обращаясь к миссис Эллен.

Ошеломленная его грубостью, я с мольбой гляжу на нее, прося не отходить далеко, и она тихо удаляется в соседний сад, за ближайшую изгородь.

Гилфорд смотрит на меня сверху вниз. Он очень высокий, у него ярко-синие глаза. Его совершенные черты невольно вызывают восхищение, хотя я помню, что у меня нет причин восхищаться его душой.