Трон императора: История Четвертого крестового похода

— Но ты ведь пришел, — пропел он и многозначительно улыбнулся, словно собирался разоблачить меня как своего секретного агента.

— Ради Грегора. Ты кое-чем ему обязан. Я пришел забрать долг. Только и всего.

Он слегка поморщился от разочарования.

— В самом деле? Выходит, я тебя переоценил. Так тебе нужна лишь месть? — Внезапно в его глазах вспыхнул огонь. — Ты несколько месяцев болтал о своей ненависти к завоевателям, о клятве поквитаться с теми, кто завоевал твою родину. Я еще тогда подумал — вот он, мой брат! Еще один умный и сметливый человек, который, подобно мне, не станет сидеть сложа руки, пока в его стране орудуют тираны! И теперь, когда у тебя появилась такая легкая возможность присоединиться ко мне в борьбе с проклятым завоевателем, который воспользовался религиозным паломничеством, чтобы посадить на трон марионетку, а самому дергать за веревочки, ты отказываешься. Тебе нужно лишь отомстить за один поступок, совершенно пустяковый в военное время. Интересно, в твоем языке есть слово «лицемер»?

— У нас есть другое слово, означающее «откуп за убийство», — ответил я.

— Идет война, глупец. Мы все убиваем друг друга, и это не считается убийством.

Ненавижу, когда в споре люди становятся крючкотворами-законниками.

— Ты дурно поступил с Грегором, когда убил его брата. Ты у него в долгу, пусть даже это не было убийством.

— Таков британский закон? Но мы ведь не в Британии, друг мой, — рассмеялся Мурзуфл. — Здесь у нас другие правила.

— Раз так, ладно. Пусть это не будет око за око, но хотя бы голова за голову. За голову Отто отдай мне голову Иоанна Крестителя.

Он посмотрел на меня внимательно и развеселился.

— Мне очень нравится Грегор, ты знаешь. Но неужели ты действительно проделал весь этот путь сюда, рискуя жизнью, ради простого осколка кости — лишь бы подбодрить какого-то угрюмого воина?

По крайней мере, он не отрицал, что реликвия у него. Но его слова как-то принизили мой героизм, что мне, конечно, не очень понравилось.

— Да, — ответил я.

Он взглянул на меня с легким раздражением.

— Ты, конечно, понимаешь, — сказал он, — что, если ты сюда явился по этой единственной причине, и тебе нечего мне предложить, и ты не имеешь ни малейшего желания присоединиться ко мне или поддержать меня, если ты всего лишь лазутчик из вражеского лагеря, проникший, несмотря на стражу, в мои личные покои с каким-то глупым притязанием, тогда мне ничего не остается, как убить тебя. Но подозреваю, у тебя кое-что другое на уме.

— У меня одно на уме: отдай мне реликвию и отпусти с миром.

Он решил, что это начало какой-то шутки.

— Почему я должен так поступить?

— Потому что это будет правильно. Даже если бы на тебе не было крови Отто, долг все равно остается. Я помогал освободить тебя из заточения. Мы с Грегором передали все святыни этого города в твои руки — и посмотри, чего ты добился благодаря этой маленькой хитрости! Отдай ему одну-единственную реликвию. Для тебя ведь она ничего не значит, правда?

— Что? Голова Иоанна Крестителя? Разумеется, значит, это ведь святыня!

— Мы отдали тебе город, полный святынь. А именно эта реликвия имеет особое значение для Грегора. Как раз сейчас он отчаянно нуждается в ней. К завтрашним событиям это не имеет никакого отношения. Ты не пострадаешь, Мурзуфл, если реликвия окажется у него, зато она спасет ему жизнь.

— А какое мне дело до его жизни? — расхохотался император. — Он мой враг!

— Он ни разу не поднял на тебя руку, кроме того случая, когда защищал Бо…

— Не произноси в моем присутствии имя этого человека! — рявкнул Мурзуфл.

— Когда защищал своего трусливого, подлого тестя.

Мурзуфл бросил на меня ироничный взгляд.

— Ты забываешь, что Грегор и почти двадцать тысяч других воинов пытались в пятницу разграбить мой город…

— Грегор не принимал участия в сражении, — сказал я. — Он отказался, вопреки приказу маркиза, ибо считал это злом. — Мурзуфл очень удивился моим словам, поэтому я продолжал в том же духе. Мне хотелось побыстрее решить это вопрос и перейти к ситуации с Джамилей. — У тебя есть редкое для вожака качество — ты ценишь людей по их внутренним качествам, а не по рангу. Ты знаешь, что Грегор хороший человек. Он заслуживает какой-то компенсации от тебя. Только подумай, как для него будет важно получить голову Иоанна Крестителя.

Мурзуфл задумчиво поморщился.

— Да, мой друг, предполагаю, это было бы очень мило, но все же безопаснее будет убить тебя. — Увидев мое бешенство, он добавил: — Мне казалось, мы понимаем друг друга, но теперь ясно, что нет. Поэтому оставлять тебя на свободе рискованно. Жаль, что ты явился сюда с такой ничтожной целью. Я даже не мог предположить, что именно ты из всех людей способен на такую глупость. — Он вздохнул с искренним и в то же время оскорбительно небрежным сожалением и вынул из-за пояса кривой нож.

— И ты сможешь после этого жить в ладу с самим собой?

— Я целый месяц прожил, считаясь убийцей Отто, и прожил отлично, но благодарю за заботу.

— С Отто ты встретился один раз в тюрьме, затем дважды на поле брани. А мы с тобой были товарищами много недель.