Трон императора: История Четвертого крестового похода

— Отшельник, которого я вылечил, Вульфстан, помог мне подготовиться. Он привез меня в Европу, и мы жили в монастыре, среди его братьев, пока я учил латынь, французский, а также приобретал навыки, необходимые для осуществления замысла.

Ее удивление нарастало.

— Все монастырское братство помогало тебе подготовиться к убийству и последующему самоубийству?

— Вульфстан — большой оригинал. Думаю, у него собственное представление о Христе. Он так и не раскрыл братьям истинной причины моего пребывания в монастыре. Они считали, что я хочу стать послушником, а христиан хлебом не корми — дай спасти чью-то душу. Кроме того, я умел писать, поэтому отрабатывал свой хлеб, переписывая самую бессмысленную чушь насчет любви к ближнему, если, конечно, он ест свою облатку точно так же, как ты. В противном случае его следует спалить. Через несколько лет я отпустил норманнскую бородку, отрастил шевелюру, разговаривал, как европеец, играл на музыкальных инструментах и почувствовал себя готовым вернуться в Англию, чтобы напасть на своего врага.

— Ну и… что случилось потом? — нетерпеливо спросила Лилиана, по-прежнему глядя на меня округлившимися глазами.

Ее рука нежно опустилась на мою ногу чуть повыше колена, разрушив внутреннюю защиту, которая могла бы предупредить, что со мной ведут игру. Мне хотелось произвести впечатление на эту женщину.

— Чертовщина какая-то. В монастыре до нас дошел слух, что англичане присоединились к армии пилигримов, держащих путь в Святую землю, и что их возглавляет тот, кто должен был принять мое возмездие, — моя намеченная жертва. Поэтому я отправился в Венецию, где они все собрались. Прибыл на место несколько недель назад, но этот лагерь оказался самым проклятущим местом из всех, что я когда-либо встречал. Людям здесь тесно, как стрелам в колчане. Вот я и решил, ради сохранения тайны, раздобыть сведения у венецианцев. Сегодня наконец отыскал одного, которому было знакомо расположение лагеря. Я спросил у него об англичанах. И знаешь, что услышал в ответ?

— Что здесь нет англичан, — тихо ответила Лилиана.

— Да. Видимо, это известно всем, кроме меня.

Она понимающе кивнула.

— Трубадур Бонифация в шутку называет его англичанином. Возможно, ты услышал это, вот откуда недоразумение.

— Самое важное то, что моего англичанина нет среди пилигримов и потому я не могу его убить. — Мне сдавило горло. — Передо мной была единственная цель — попытка мщения, деяние, за которое люди могли бы простить мне грехи, хотя бы отчасти, но я провалил все дело. И тогда, — я заставил себя пожать плечами, словно всю жизнь принимал подобные решения, — мне подумалось, если Всевышний настолько испорчен, что защищает этого выродка, то пусть тогда расправится хотя бы с одним из нас двоих. Оружия у меня нет, но я могу заставить десятитысячное вооруженное войско отправить меня к Создателю. И мне удалось бы задуманное, если бы не твой проклятый Грегор Майнцский.

В этот момент в шатре вновь появился рыцарь и, не обращая на меня внимания, сказал:

— Молодец, Лилиана, ты оказалась права — это более действенный метод, чем обычное соблазнение.

Я почувствовал, что краснею, и отпрянул от нее.

— Надеюсь, тебе понравилось, хотя бы чуть-чуть.

Она положила руку повыше, но я дернулся в сторону.

— А ты гораздо хитрее, чем кажется на первый взгляд, — упрекнул я Грегора.

— На самом деле нет, — заверил он меня. — Просто умею быть хитрым, когда нужно. Ты теперь под моей опекой, я за тебя отвечаю. Любое убийство, даже самоубийство, — это грех, и спросят с меня, если ты…

— Никому до этого не будет дела.

— Кроме Господа, — спокойно возразил Грегор.

Я застонал и уткнулся лбом в плечо Лилианы.

— Не может быть, он и взаправду христианин.

— Ну, раз уж все равно тебе терпеть наше общество, быть может, все-таки откроешь свое имя? — проворковала Лилиана, поглаживая мой висок. Мне было приятно и больно от ее прикосновения. — Называть тебя маленьким британским бродягой-убийцей — сложновато.

Я скосил глаза в ее сторону. Очень трудно ей отказать, но единственное, что мне удалось сохранить в тайне, — мое имя, и очень нужно было, чтобы так продолжалось и впредь.

— Квифивр Ллофруддивр, — ответил я, прикидываясь, что полностью капитулировал.

Эти слова означали «бродяга-убийца».

Лилиана и Грегор поморгали немного, а потом уморительно попробовали повторить.

— Имя… мм… красивое, но нет ли варианта покороче? — поинтересовался Грегор, после того как чуть не сломал себе язык.

— Нет, — торжественно заявил я и приосанился. — Уменьшить имя — означало бы оскорбить мой род и честь.

Кажется, Грегор поверил. Лилиана явно догадалась, что я порю чушь, но подыграла мне.

— Тогда ладно, — сказала она с дружеским сочувствием. — Будем звать тебя просто — бритт.

— Бритт, — повторил Грегор, словно польщенный честью назвать меня так.