Трон из костей дракона. Том 1

Заработав множество мозолей, со стертыми ногами, Саймон, тем не менее, чувствовал, как отчаяние начинает понемногу отступать. Его разум и тело прошли через тяжелые испытания, глаза стали удивленными и широко раскрытыми, он вздрагивал от любого шороха – что не ускользнуло от острого взгляда его нового спутника, – но нависавший над ним ужас ушел, пусть и не слишком далеко, превратившись в еще одно смутное воспоминание. Неожиданно обретенная компания ослабила тоску по утраченным друзьям и потерянному дому – во всяком случае, до определенной степени. Большую, тайную часть своих мыслей Саймон по-прежнему держал при себе. Он все еще оставался полон подозрений и не хотел рассчитывать на тролля, чтобы не испытать потом разочарования от потери.

Когда они шли по прохладным залам утреннего леса, полным птичьих трелей, Бинабик рассказал Саймону, что спустился из высокого дома в Икануке – а он так поступал раз в год, – чтобы заняться «делами», сразу несколькими, что и привело его в восточный Эрнистир и Эркинланд. Саймон понял, что это как-то связано с торговлей.

– Но, о мой юный друг, с какими неприятными вещами я столкнулся этой весной! Ваши народы очень огорчены, очень напуганы! – Бинабик принялся размахивать руками в шутливом волнении. – В удаленных провинциях король не слишком популярен, не так ли? В Эрнистире его боятся. В других местах жители разгневаны, там голод. Люди опасаются путешествовать, дороги перестали быть безопасными. Ну… – он усмехнулся, – если хочешь знать правду, дороги никогда не были безопасными, во всяком случае, в диких местах, но на севере Светлого Арда все заметно изменилось к худшему.

Саймон наблюдал, как полуденное солнце расставляет вертикальные колонны света между стволами деревьев.

– А ты когда-нибудь бывал на юге? – наконец спросил Саймон.

– Если под «югом» ты имел в виду Эркинланд, мой ответ: да, один или два раза. Но, пожалуйста, помни: когда мой народ покидает Иканук, это означает «путешествие на юг».

Саймон слушал его не слишком внимательно.

– А ты обычно путешествуешь в одиночестве? Скажи… скажи… Кантака всегда тебя сопровождает?

Бинабик снова улыбнулся:

– Нет. Так было, но давно, до того, как мой друг волк родился, когда я…

– Но как ты… как у тебя появился волк? – перебил его Саймон.

Бинабик сердито зашипел:

– Очень трудно отвечать на вопросы, когда тебя постоянно прерывают новыми.

Саймон постарался сделать виноватое лицо, но он чувствовал весну, как птица перьями ощущает ветер.

– Извини, – сказал он. – Мне такое уже говорили раньше… мой друг… все время повторял, что я задаю слишком много вопросов.

– Дело не в том, что их «слишком много», – сказал Бинабик, используя свой посох, чтобы отвести в сторону нависшую над тропинкой ветку, – просто они накладываются один на другой. – Тролль коротко рассмеялся. – А теперь скажи, на какой вопрос ты хочешь получить ответ?

– О, выбери сам. Тебе решать, – кротко ответил Саймон, а потом подпрыгнул от неожиданности, когда тролль легонько стукнул его по запястью посохом.

– Меня порадует, если ты не будешь подобострастным. Этим качеством обладают купцы, продающие низкопробные товары. Я бы предпочел такому поведению бесконечные и глупые вопросы.

– По… подобо?…

– Подобострастный. Льстивый. Таких я не люблю. В Икануке мы говорим: «Пусть человек со льстивым языком отправится лизать снегоступы».

– И что это значит? – спросил Саймон.

– Мы не любим льстецов. Ладно, не имеет значения! – Бинабик закинул голову назад и расхохотался, черные волосы разметались, а глаза почти исчезли за круглыми щеками, которые устремились к бровям. – Не имеет значения! Мы уже странствуем не меньше, чем скитался Потерянный Пикипег – странствуем в нашей беседе, я имел в виду. Нет, ничего не спрашивай. Мы остановимся здесь на отдых, и я расскажу, как встретил мою Кантаку.

Они выбрали огромный камень, гранитный уступ, торчавший из лесного пола, точно рябой кулак, его верхнюю часть согревали яркие лучи солнца, и взобрались на него. Лес вокруг молчал; пыль, оставленная ими на тропе, медленно оседала. Бинабик засунул руку в сумку и достал оттуда кусок вяленого мяса и мех с легким кислым вином. Саймон жевал, сбросив башмаки, и шевелил натертыми пальцами ног, подставив их теплому солнцу, а Бинабик осуждающе посмотрел на его башмаки.

– Нужно найти тебе что-то другое. – Он потыкал пальцем в потертую почерневшую кожу. – Душа человека подвергается опасности, когда у него болят ноги.

В ответ Саймон улыбнулся.

Они некоторое время сидели молча, наслаждаясь тихим покоем и живой зеленью Альдхорта.

– Ну, – наконец заговорил тролль, – прежде всего тебе следует знать, что мой народ не гонит от себя волков, хотя обычно мы не водим с ними дружбу. Тролли и волки живут бок о бок много тысяч лет, и по большей части мы не мешаем друг другу. Наши соседи, если можно применить к ним этот вежливый термин, лохматые жители Риммерсгарда, считают их опасными и коварными животными. Ты ведь знаком с риммерами?