Трон из костей дракона. Том 1

Пока Саймон без особого интереса разглядывал кладовую, где-то скрипнула половица, и он услышал мерный шум шагов в темноте внизу.

«Клянусь Болью Господа, кто это? И что я натворил?»

Он совершил ужасную глупость, когда не подумал, что люк оставил открытым тот, кто все еще находится внизу! Он снова попал в дурацкую историю! Безмолвно проклиная себя за тупость, Саймон проскользнул в узкий проход между мешками. Шаги приближались к лестнице. Саймон добрался до дальней стены и вжался в щель между двумя мешками из полотняной ткани, от которых пахло, как от грязного белья. Саймон понимал, что его сразу заметит тот, кто сейчас появится из люка, поэтому присел на корточки и перенес вес на обитый дубовыми планками сундук. Шаги стихли, но теперь он слышал, как поскрипывает лестница – видимо, кто-то поднимался по ступенькам. Саймон затаил дыхание. Он и сам не понимал, почему ему вдруг стало страшно; если его здесь поймают, он получит лишь очередное наказание, новые суровые взгляды Рейчел и ядовитые замечания – так почему же он чувствует себя как кролик, которого учуяли собаки?

Кто-то продолжал подниматься по лестнице, и на мгновение Саймон подумал, что он просто будет двигаться дальше, пока не окажется в большой комнате наверху… и тут равномерное поскрипывание прекратилось. В ушах Саймона пела тишина. Потом раздался скрип, и еще… с тяжелым чувством Саймон догадался, что незнакомец снова начал спускаться. Приглушенный стук – человек сошел с лестницы на пол кладовой, и снова тишина, но теперь Саймону показалось, что она пульсирует. Медленные шаги стали приближаться по узкому проходу, пока не остановились прямо напротив поспешно выбранного Саймоном убежища. В тусклом свете он разглядел черные сапоги с острыми носами – они находились так близко, что он мог до них дотронуться, еще выше он увидел алую мантию с черной окантовкой. Прайрат.

Саймон прятался за мешками и молил Эйдона о том, чтобы он остановил его сердце – ему казалось, что его удары подобны грому. Он чувствовал, как против воли его голова поднимается, пока перед глазами не появилась щель между мешками, за которыми он сидел. В нее Саймон увидел суровое лицо алхимика, на миг он подумал, что Прайрат смотрит прямо на него, и едва не вскрикнул от страха. Впрочем, через мгновение он понял, что это не так: темный взгляд красного священника был прикован к стене над головой Саймона. Он к чему-то прислушивался.

Выходи.

Губы Прайрата не шевелились, но Саймон слышал его голос так же четко, как если бы он шептал ему на ухо.

Выходи. Немедленно.

Голос был твердым, но спокойным. Саймону вдруг стало стыдно за свое поведение: чего он боится? Глупо прятаться в темноте, когда он может встать и признаться, что он здесь, объяснить, что просто играл… но все же…

Где ты? Покажись.

И в тот момент, когда спокойный голос у Саймона в голове наконец убедил его, что нет ничего проще, чем встать и заговорить, – он уже вытянул руки, чтобы опереться о мешки, – взгляд черных глаз Прайрата скользнул вдоль темной щели, в которую выглядывал Саймон, и это короткое прикосновение напрочь убило в нем любые мысли о том, чтобы выбраться из убежища – так внезапный холод заставляет увянуть цветущую розу.

Взгляд Прайрата коснулся скрытых глаз Саймона, и в сердце мальчика открылась потайная дверца, которую заполнила тень уничтожения.

Саймон знал, что это смерть. Он почувствовал холодное крошево могильной почвы под своими скребущими пальцами, тяжесть темной влажной земли во рту и глазах. Слова исчезли, в голове у него больше не звучал бесстрастный голос, Саймон ощущал лишь, как нечто, не поддающееся контролю, тащит его вперед, медленно, на доли дюймов. Ледяной червь сжал сердце Саймона, когда он начал сопротивляться, ведь там его ждала смерть… его смерть. Он понимал, что, если издаст звук, тихий вздох или стон, он больше никогда не увидит солнца, и так сильно зажмурил глаза, что у него заболели виски, потом стиснул зубы и прижал к ним язык, борясь с отчаянным желанием сделать вдох. Его влекло вперед все сильнее, и стало казаться, что он медленно погружается в давящие глубины моря.

И тут неожиданно раздался громкий вой, который заставил Прайрата удивленно выругаться. Неосязаемые, удушающие тиски исчезли; Саймон открыл глаза и успел увидеть, как гладкое серое существо промчалось мимо, перепрыгнув через сапоги Прайрата, устремилось к люку и скрылось в темноте. Затем последовал смех священника, глухим эхом отозвавшийся в узком пространстве кладовой.

Кошка?…

После полудюжины биений сердца черные сапоги повернулись и двинулись обратно вдоль прохода. И почти сразу Саймон услышал, как скрипят ступеньки лестницы. Он продолжал сидеть совершенно неподвижно, его дыхание оставалось поверхностным, все чувства были напряжены. Холодный пот заливал глаза, но он не стал поднимать руку, чтобы его стереть – во всяком случае, пока.