Трон падших

Туман клубился у его ботинок, окутывая ноги. Зависть сам не понимал, притягивало его дерево или отталкивало. Он ясно видел: на коре было вырезано что-то, от чего его пульс участился.

Под ногами хрустели опавшие листья. Он остановился у широкого ствола и выругался.

ЛЕВИАФАН

Немногие знали, как правильно пишется настоящее имя Зависти. Это был один из тех секретов, которые принцы-демоны хранили тщательнее всего. Их всегда называли по тем грехам, которыми они правили. Но истинные имена они скрывали, чтобы никто на них не посягнул.

Вот почему имя, вырезанное на Проклятом Древе, было очень тревожным знаком.

Он осмотрелся вокруг и заметил свежую стружку на покрытых инеем листьях. Тот, кто вырезал его настоящее имя, сделал это недавно. Вероятно, всего несколько минут назад.

Зависть подумал о колонке сплетен и об игроке, которого, по слухам, видели в окрестностях этого самого леса. Игра была в разгаре, и в случайности Зависть не верил.

Он вытащил из ножен кинжал своего Дома и наклонил голову, прислушиваясь. Вокруг гудели и жужжали жуки. Этот звук заглушал любые шаги.

Но игрок находился где-то рядом. Зависть почувствовал это. Он мог поклясться, что даже воздух замер вместе с дыханием того, кто осмелился его проклясть. Как будто Зависть и так уже не был проклят.

Он обошел широкий ствол дерева, вслушиваясь и всматриваясь во тьму.

Туман и мгла играли с его чувствами, как дым и зеркала. В поле зрения плясали тени, и другой игрок использовал это в свою пользу.

По крайней мере, имел глупость думать, что использует.

В этом лесу главным хищником был Зависть. И время от времени он был не прочь поохотиться.

Он двигался как тень, обратившись в слух.

Там.

Зависть присел за вечнозеленым кустом.

Этот трус, другой игрок, опустил голову на колени и отвернулся.

Зависть поднял клинок; его намерения были ясны.

За спиной хрустнула ветка.

Зависть напрягся.

– Не трогай его.

Голос был знакомый и непрошеный.

Богиня Смерти собственной персоной.

– Он мой.

Виттория показалась из ниоткуда. Она приблизилась к игроку и провела рукой по его волосам. Убедившись, что он еще жив, она подняла его на ноги.

Он подчинился ее повелению.

Зависть отшатнулся. Этим игроком был фейри, не человек. В его удлиненных, несколько раз проколотых ушах сияли маленькие солнышки – знак Благого Двора. Виттория наклонилась и поцеловала его, совершенно не обращая внимания на клинок, который Зависть так и не убрал.

Зависть стиснул зубы.

– Он часть игры. Он принадлежит Ленноксу.

Виттория отступила назад.

– Я знаю. Но он пришел ко мне.

Она одарила фейри оценивающим взглядом.

– Он был очень убедителен, когда просил меня о помощи в своем маленьком начинании.

Зависть глубоко вздохнул. От этого его раздражение никуда не делось.

– Ты назвала ему мое настоящее имя.

Наконец она взглянула на него через плечо, скользнула по Зависти взглядом бледно-лиловых глаз.

– Не сразу. Для этого ему пришлось очень постараться. Я дала ему почти невыполнимую задачу. Он справился.

Зависть почувствовал, что ей хочется, чтобы он спросил о подробностях, но не стал. Сделка Виттории и этого игрока не имела значения. Все, что его волновало, – конечный результат.

Как и следовало ожидать, разочарование Виттории росло. Она обратилась к своему фейри.

– Покажи ему.

У того хватило ума испугаться.

Богиня Смерти не отличалась милосердием. Когда она чего-то хотела, она это получала. Если кто-то отказывался, она делала все, чтобы он пожалел об этом решении. Она была одним из немногих существ в Подземном мире, способных навлечь на бессмертных Истинную Погибель. Зависти не нравилось об этом думать.

– Давай, – сказала Виттория, и ее глаза засияли от забурлившей внутри силы.

Фейри бросил последний взгляд на Зависть, а затем… принял его облик.

Зависть уставился на свое зеркальное отражение.

– Твоя одержимость мной становится жалкой, – протянул он. – Трахать кого-то другого с моим лицом – совсем не то же самое, дорогая.

Кончики пальцев на демонической руке Виттории потемнели: смерть обуглила ее кожу. Зависть знал: вскоре ее пальцы удлинятся, и на них вырастут когти – идеальное оружие, чтобы вырывать сердца.

– Тебя это не касается, – сказала она низким голосом. – Разве что ты поможешь мне с выбором постельного белья.

– А ты знаешь, что сказать, чтобы мужчина почувствовал себя желанным.

– Ты бы предпочел, чтобы я тешила твое самолюбие? – промурлыкала она. – Чтобы говорила, что ни один мужчина никогда не доставит мне такого удовольствия, как ты? Думаю, ты и так это слишком часто слышишь.

– Только потому, что это правда.

– Может быть, я хотела снова и снова видеть тебя в фантазиях и во снах.

– Это были не фантазии и не сны, дорогая, а оседлавший тебя фейри.

Она одарила его испепеляющим взглядом.

– Наше воссоединение неизбежно. Ты не сможешь отвергать меня вечно.

Зависть точно знал, почему она хотела его. Только чтобы посмотреть, будет ли ревновать его брат Гордыня. Игры Виттории были бесконечными, но не привлекали Зависть, в отличие от поддразниваний Камиллы.

Она обратилась к фейри в облике Зависти.

– Продолжай. Возьми его член и сравни со своим.

Ее улыбка стала злобной.