Трон Принцессы

Больше всего на свете я ненавидела то, что мне это нравилось. Когда я впервые подумала, что увидела, что он делает с ней… когда я представила, как он делает это со мной … я не ненавидела это. Я боялась, но не ненавидела. И в этом было ужасно признаться даже самой себе.

— Что привело тебя к… эээ… этим фантазиям? — Не думала, что получу прямой ответ, но попытаться стоило.

Рэнсом начал выходить из переулка, уверенный, что я пойду за ним. Я пошла. Он засунул руки в передние карманы.

— Вначале просто ощущение всего этого. Тебе не нужно страдать от травм или жестокого обращения, чтобы наслаждаться извращением, если ты владеешь своим путем и своим партнером по обоюдному согласию.

— А еще? — спросила я, зная, что есть еще.

Он пожал плечами.

— Детская травма, в основном. Идея использования насилия свободно, беззастенчиво. В этом сценарии есть безопасность. Это требует доверия и уровня защиты. В некотором смысле, разыграть ужасно неудачное свидание намного безопаснее, чем участвовать в настоящей, случайной связи в Tinder. Речь идет о безопасности ожидания. Здесь у нас есть правила. У нас есть что можно, а что нельзя. У нас есть пределы, которые мы не пересекаем. Я нахожу это гораздо более уважительным, чем трахать случайного человека, не зная, чем он занимается. Каковы их границы, их предыстория.

Сам того не желая, он как бы продавал мне идею. Перспектива сказать кому-то заранее, чего я хочу и не хочу, что я буду и не буду делать… что они могут и не могут делать… Мне это нравилось. Мне это очень понравилось. Когда он объяснил мне это, это не казалось таким безумием.

— Ты причинял ей боль? — Я сглотнула.

Мы шли к Ниссану. Само собой разумеется, что он был моей поездкой домой. Завтра мы заберем Prius.

— Только так, как она хотела, но с точки зрения причинения ей боли? Не на самом деле нет. Может быть, несколько легких синяков здесь и там, если она решит «бороться сильнее», чтобы это казалось реальным.

— Она твоя…?

— У меня нет БДСМ-партнера. Я предпочитаю более случайные связи.

— Как часто ты…? — Я замолчала.

— Это зависит от обстоятельств. — Он почесал подбородок. — Но не часто. Ты должен тщательно выбирать своих партнеров для такого рода вещей. Общие друзья, люди, которых ты знаешь и которым доверяешь.

— У тебя когда-нибудь было что-то вроде регулярного…?

Я не могла поверить, что он отвечает на все эти вопросы. У меня было предчувствие, что это больше связано с тем, что он не хотел, чтобы я рассказывала об этом родителям, и меньше с желанием быть со мной откровенной.

Или, может быть, это было потому, что он видел, как мое сердце бьется у меня в горле, и (к счастью) ошибочно думал, что я все еще напугана, а не ужасно взволнована.

— Нет, — сказал он ровно. — Это единственная форма сексуальных отношений, которую я ищу. Я верю, что это останется между нами.

— Ага, — сказала я наконец. — Не беспокойся об этом.

Он автоматически открыл машину, дернув подбородком вперед, чтобы я села на пассажирское сиденье.

— Хорошо, потому что эта дискуссия окончена, и я собираюсь разорвать Макса по новой.

Рэнсом

Следующие пару дней мы провели в Лос-Анджелесе, готовясь к поездке в Даллас. Я коснулся базы своими контактами, плетясь за Братц. Несмотря на то, что у нее не было телефона — не только потому, что я был тем, кто в конечном итоге уничтожил червивое мясо, но и потому, что этот телефон плохо влиял, — я разрешил ей посещать некоторые общественные мероприятия, пока они были в помещении и я был рядом.

Что я мог сказать? Теперь, когда она знала о самой темной стороне моей жизни, у нее было некоторое влияние на меня.

Она сохранила свои старые привычки, отчаянно цепляясь за реальность, которая больше не была частью ее жизни. Сумочки со сладостями. Дизайнерские платья. Вспышки фотокамер. Братц даже не выглядела так, будто ей весело. Я не знал, почему она так с собой поступает. Но в чем я был уверен, так это в том, что меня это не волновало настолько, чтобы спрашивать. Границы между работником и работодателем были достаточно размыты после ее маленького подглядывания.

Вообще говоря, я сделал все возможное, чтобы говорить с ней как можно меньше, после того как она застала меня посреди действия. Я видел, как она корчилась, пытаясь свести концы с концами со своим хлипким ежедневным бюджетом, который я урезал вдвое по сравнению с первоначальной суммой, названной Энтони Торном. Прошлой ночью Братц пришлось прибегнуть к приготовлению собственной чаши асаи, потому что ей не хватило на DoorDash и оставить двадцать пять процентов чаевых.

— Недочеловек, — жаловалась она огромному уродливому пространству, которое называла домом, разрезая банан на тонкие кусочки. — Вот кем я стала.

К чести Братц, она тоже казалась совершенно незаинтересованной во мне. Это было освежающе. Обычно незамужние гетеросексуальные женщины, на которых я работал, хотели залезть на меня, как на дерево. Но она казалась такой растерянной, такой беспокойной в своей раскрашенной коже, что секс, казалось, не был в ее повестке дня.