Трон сломленных богов

Азраил вскрикнул и упал на колени. Бросив мечи на землю, он схватился за голову, зарывшись пальцами в длинные растрепанные волосы, и принялся раскачиваться. Кобальтово-синие линии сверкали на его коже и вспыхивали в глазах, когда он пытался вернуть себе контроль над собственным разумом.

– Видишь. Ты не хочешь этого делать. Это я. Алия. Твоя дочь. Прямо как Ава. Ты нас любишь. – Я не знала, стоит ли это говорить, но мне пришлось попытаться. – Ты любишь Викторию и Раширим.

Его пальцы сжимали пряди волос, руки дрожали – он отчаянно сражался с тем, кто его контролировал.

– В…Виктория.

– Да.

– Я тебя помню. Я навещал тебя, когда мог, под видом другого человека. Я дал тебе твой первый кинжал. Клинок, сделанный в Рашириме. Я пытался защитить тебя, Алия.

Азраил вздрогнул, вцепившись в голову, и прошептал нараспев:

– Тебе запрещено уходить.

Он кричал, пот струился по его телу, пока он боролся с вселившейся в него силой.

– Я показал тебе, как наносить смертельный удар, и мне нужно, чтобы ты сделала это снова. Сейчас.

Азраил приходил ко мне. Сколько раз я была с ним, а не с тем, кого считала своим отцом? Я не говорила и не двигалась, когда он снова наклонился. Яркая голубая кровь капала из его носа и ушей.

Мир затрясся, и я взглянула вверх, прислонившись к стене. Самкиэль во мне нуждался. Мне следует идти, но как я могу оставить Азраила вот так?

– Ты…

Куски камня упали на пол, пещера разваливалась на части. Рев сотряс воздух, и этот звук отдавался во мне почти физической болью. Азраил вонзил свой меч в землю, используя его, чтобы подняться на ноги.

– Ты должна убить меня. – Он вытер кровь под носом, покачиваясь на ногах. – Заклинание Эзалана, – он снова схватился за голову, почти падая на колени, – может прервать только смерть. Это самое запретное заклинание. Мне бы хотелось знать тебя лучше, Алия.

Азраил снова вскрикнул, и я вздрогнула. Он схватился за голову и наклонился. Мучительный звук прекратился, и эта внезапная тишина пугала больше, чем крики боли.

Мерцание на его коже прекратилось, кобальтовые линии горели равномерно и ярко. Он снова посмотрел на меня без сожаления, боли или печали – передо мной был просто Небожитель, связанный долгом.

– Тебе запрещено уходить.

Мое сердце сжалось. Мне было жаль этого сильного воина. Когда-то он был гениален, создав великое оружие смерти и войны, а теперь он был лишь оболочкой, не более чем марионеткой, управляемой жестоким хозяином. Я тосковала по жизни, которую они отобрали у всех нас. Кадену придется за многое ответить.

Он замахнулся на меня мечом, и я увернулась.

– Если ты меня слышишь, просто знай, что ты дал мне хорошую жизнь, хорошую семью. – Он развернулся, а я перекатилась на другой конец комнаты. Его меч ударился о стену с такой силой, что расколол камень. – Они мне очень нравились, поэтому спасибо.

Он шагнул вперед, и я отпустила своего зверя на волю.

– По крайней мере, ты умрешь, зная, что меня тоже любили.

Чешуя сменила кожу, и огонь поглотил пещеру, вырываясь из моего горла с громовым ревом. Яркий синий свет взмыл в небо, и я последовала за ним, прорываясь сквозь потолок пещеры и мчась к небесному разлому.

91. Самкиэль

Зал Совета содрогнулся, когда открылись новые порталы. Охранники Нисмеры ворвались в комнату, маршируя в унисон, их ботинки хором стучали по камню. Они отдали ей часть и двинулись к выходу. Я слышал, как Нисмера шепнула им что-то об Онуне, в их руках были острые, зазубренные мечи. Застонав, я попытался встать. Они хотят уничтожить эту планету, а я не могу этого допустить. Я знал, что произойдет.

Этого недостаточно.

Слова отца эхом звучали в моей голове.

И он был прав.

У Нисмеры была армия Иг’Моррутенов и прочих тварей, и я боялся, что видел лишь малую их часть. Она стояла в стороне, скрестив руки, и о чем-то разговаривала с Каденом. Тяжелый кулак врезался в мое лицо, заглушая их и без того тихий шепот. Проклятая драконья броня рассекла мою кожу, и от силы удара я рухнул на пол. Кто-то наступил на мою вытянутую руку, прижав ее тяжелым ботинком. Я застонал, сплюнув кровь на пол. Мое тело было настолько слабым, я так устал. Когтистая рука сжала мой затылок и оттянула голову назад.

Исайя встал на колени рядом – он был в полном вооружении, за исключением шлема. Каден представил его как одного из моих братьев, и сейчас я ясно видел родство. Лицом он напоминал Кадена, но телосложением был немного стройнее и выше. Короткие тугие кудри украшали макушку его головы зигзагообразным узором, виски были выбриты. Нос Исайи был таким же, как у нас с отцом, и он часто хмурил брови, повторяя знакомое мне выражение лица Унира.

У меня сжался желудок. Среди всей этой боли и жестокости видеть проблеск родства в нем казалось совершенно неправильным. Тайны. И мир, и я дорого заплатим за те тайны, которые хранил мой отец.

– Я помню тебя тявкающим щенком. А теперь посмотри на себя. – Красные глаза впились в мое лицо. – Как ты вырос.

– А я тебя совсем не помню, – прошипел я.