Трон сломленных богов

– Дианна. – Габби уронила замок и повернулась ко мне.

– Скажи мне, что я не права. – Мой голос надломился. – Ты видела все, что я сделала. Думаешь, я заслуживаю любви? Я не такая хорошая, как ты и он. И никогда не была.

– Ты ошибаешься, Ди. – Ее взгляд смягчился. – Так сильно ошибаешься.

– Ты думаешь? – Я усмехнулась, чувствуя, как разбиваюсь на кусочки. – Хорошо. Я покажу тебе, как ты не права.

Я сорвала замки, цепи и засовы. Габби отступила назад, когда я отшвырнула груду металла в сторону.

– Просто знай, что я прошу прощения.

Она посмотрела на меня:

– За что?

– За то, что ты увидишь и узнаешь.

Дверь распахнулась. Белый сверкающий камень сменил деревянные половицы нашего дома. У стен располагались ряды книжных полок, винтовая лестница вела на верхний этаж. Посередине стоял большой овальный стол, покрытый свитками и древними книгами. Глаза Габби расширились, и она повернулась ко мне:

– Что это?

В комнате послышались голоса, и Габби обернулась, чтобы увидеть, что я здесь прятала.

– Вот когда это произошло.

– Произошло что?

Я кивнула в сторону балкона, где стояли Самкиэль и я.

– Я солгала Логану в туннеле. В Йеджедине. Я думала о будущем.

Сердце мое бушевало, в глазах щипало, но я сжала кулаки, изо всех сил сдерживая слезы. Я увидела себя в обличие Иг’Моррутена, выходящую из тени. Я шла на четвереньках, бесшумно переступая лапами, мое тело было гладким и гибким. Угольно-красные глаза, кожа цвета ночи с глубокими фиолетовыми переливами. Иг’Моррутен кружила вокруг нас с Габби и остановилась рядом со мной, свернув длинный хвост в кольцо.

Самкиэль вздохнул, мои руки сжимали его предплечья. Тогда я этого не заметила, но сейчас все стало ясно. Пока я говорила, Самкиэль смотрел на меня с таким восхищением, что мое сердце невольно сжалось.

– Он только что оправился от ужасной панической атаки после разговора с Роккарремом. Он почти потерял себя. Снова. Я успокаивала и утешала его – прямо как тебя во время грозы, и это сработало. Он был так напуган, Габби. Так одинок. Тот, о ком слагали мифы и легенды, испугался. На его плечах лежал груз всего мира, и все, чего он хотел, – помогать другим. Самкиэль не заботился о себе. Он никогда этого не делал. Он был готов вести армии и делать все возможное, чтобы защитить других. И он сломался. Тогда я поняла.

Габби посмотрела на меня:

– Поняла что?

Меня охватил страх, но я заставила себя говорить.

– Что я его люблю.

Взгляд Габби смягчился.

– Дианна, почему это плохое воспоминание? Зачем его запирать, прятать?

Я неотрывно смотрела на образ себя и Самкиэля. Затем я снова взглянула на Габби, и что-то в моем сердце разбилось.

– Потому что произошло еще кое-что. Я знала, что сделаю что угодно, лишь бы он больше никогда не выглядел так. В его глазах не должно быть такого страха. Такого одиночества.

Глаза Габби смягчились.

– Дианна.

– Эта мысль пришла мне в голову всего на секунду. Всего лишь на секунду, но эта секунда сделала меня худшим человеком во всем мире.

– Дианна, любовь – это не…

Я прервала Габби, другая версия меня тоже на нее посмотрела.

– Если бы Каден схватил тебя и Самкиэля? Если бы он заставил меня выбирать? – Я судорожно вздохнула. – Я колебалась, и я это сделала.

– Что?

В дверь ворвался Логан, наши с Самкиэлем силуэты рассеялись в воздухе. Комната закружилась, перенося нас к воспоминаниям, которые я отчаянно старалась похоронить глубже других. За большим окном сиял Серебряный город, город небоскребов и огней. Я опустилась на колени, погрузившись в происходящее на экране. Каден говорил, держа Габби в руках.

Габби неловко поерзала.

– Почему это?

– Я осталась, когда у него была ты. Я осталась с Самкиэлем в этом чертовом городе даже после того, как увидела тебя на экране. Я могла бы сделать больше. Я могла бы рыскать по городу, могла бы искать Кадена, но я осталась. А затем я решила отказаться от своей мести в Йеджедине, поставив безопасность Логана и Неверры превыше смерти Кадена.

Я опустила голову и медленно повернулась к ней. Зверь у моих ног превратился в облако дыма и окутал мое тело, впитываясь в мою душу. Габби сглотнула и сделала шаг назад. Я знала, что мои силы вернулись, чувствовала, как они наполняют меня вместе с болью от того, что я наконец это сказала.

– Разве ты не видишь? Я позволила тебе умереть из-за своего эгоизма и жестокости. Я просто хотела, чтобы это закончилось. На долю секунды мне захотелось, чтобы все закончилось. Ты была бы мертва, и Каден больше не имел бы надо мной власти. Я так устала от того, что меня использовали.

Мое лицо сморщилось, слезы затуманили зрение. Я предала свою сестру, свое сердце, единственного человека, которого любила помимо Самкиэля.