Трон сломленных богов

– Я так устала, Габби. Я так устала бороться и боялась, что он снова использует тебя против меня. И на секунду я подумала, что смогу получить Самкиэля. У меня могла быть жизнь, и это была самая злая мысль, которая когда-либо приходила мне в голову. Это длилось всего секунду, но я была счастлива. А потом чувство вины и страх за тебя вернулись и сожрали меня заживо. Я убивала, калечила и делала ужасные, непростительные вещи, но в моей жизни не было ничего хуже, чем эта короткая мысль. Возможно, я могла бы спасти тебя. Я могла бы продолжить искать Новас. Вместо этого я послушалась его, осталась с ним, вернулась в Серебряный город, а затем тебя убила. Не Каден. Я. И я никогда себе этого не прощу.

Я ожидала, что она накричит на меня и уйдет. Скажет мне, что я заслужила все, что со мной случилось. Что заслужила вечное гниение, смерть в полном одиночестве и несчастье. Но она этого не сделала.

Габби наблюдала за тем, как я сижу перед экраном, и покачала головой:

– И все?

Я изумленно уставилась на нее.

– Что ты имеешь в виду?

Она повернулась ко мне, на ее лице было написано недоверие.

– И все?

Я просто смотрела на нее.

Она вскинула руки вверх и застонала от досады.

– О боги мои, Дианна, давай поговорим о вине выжившего [11]. Ну и что?

– Ну и что? – У меня не было слов. Я открывала и закрыва рот, безуспешно пытаясь подобрать слова. – Габби, я только что рассказал тебе нечто, что месяцами съедало меня изнутри, а ты издеваешься? Я…

– Ты меня не убивала.

– Но…

Она подошла ближе, комната рассеивалась, унося нас обратно в наш старый дом.

– Ты провела тысячу лет, заботясь обо мне – и никогда о себе. Знаешь, что означает твоя секундная мысль о себе? Это означает, что ты абсолютно нормальная. Вот и все. Ты была счастлива, и это нормально. Ты хотела жизни? Прекрасно. Давно пора.

– Ты на меня не злишься?

– Нет. Как ты думаешь, сколько стресса может выдержать один человек, неважно, смертный или нет, прежде чем ему захочется передышки? Ты не позволяла мне умереть и не убивала меня. Дианна, ты ни разу в жизни не причинила мне вреда. Это сделал Каден. Ты не несешь ответственности за то, что он совершил, и у тебя было полное право быть с Самкиэлем. Быть счастливой. Это все, чего я тебе желала и желаю.

Я опустила взгляд, не в силах ей поверить.

– Эй, посмотри на меня, – потребовала Габби, дожидаясь, пока я снова подниму взгляд. – Ты защищала меня. Всегда. А то, что ты чувствуешь, – просто горе. Ты любишь меня, скучаешь по мне и винишь себя. Это нормально. Ты подарила мне лучшую жизнь, Дианна. Лучшую. Длиннее и счастливее, чем мне было предначертано. Это нормально – хотеть жить. Это нормально, что ты его любишь. Тот факт, что произошло что-то плохое, не означает, что ты за это в ответе.

Я сжала зубы, изо всех сил сдерживаясь – мои эмоции превратились в бурлящую массу хаоса и грозились захлестнуть меня с головой. Габби взяла меня за руку – знакомое чувство помогло мне прийти в себя.

– В конце концов Каден все равно бы меня забрал. Это было неизбежно. Ты не могла вечно обеспечивать мою безопасность, да и я бы тебе этого не позволила. Я жила, Дианна. Тысячу лет я жила, а ты – нет. Ты была оболочкой самой себя, его чертовой марионеткой. Затем пришел Самкиэль, и ты стала смеяться, улыбаться и чувствовать. Я не могла быть счастливее. Что я за сестра, если не желаю тебе счастья? Ты не убивала меня, Ди. Ты спасла меня. И в это время похоронила себя заживо. Пришло время жить.

Плотину прорвало – я больше не могла сдерживать слезы. Они обожгли мои щеки, но облегчение было ошеломляющим. Тяжесть, которую я несла столько времени, упала с моих плеч, и я рухнула под непривычной легкостью. Габби поймала меня, ее теплые крепкие руки держали меня, пока я содрогалась от сдавленных рыданий. Я уткнулась лицом в ее плечо, чувствуя бесконечную благодарность за то, что она здесь, что она настоящая. Я свернулась калачиком и плакала до тех пор, пока у меня не кончились слезы.

– Я очень по тебе скучаю. Очень.

Ее ладони гладили мои волосы.

– Я знаю. Я тоже по тебе скучаю.

– Я не знаю, как себя простить. Даже за одну секунду.

– Тогда не надо.

Я отстранилась, вытирая глаза.

Она пожала плечами.

– Эй, мы все несовершенны. Позволь себе быть эгоистичной. Любить бесстрашно и слепо, главное – люби. Я не желаю тебе ничего другого. Я думаю, ты идеальна такая, какая ты есть. С изъянами и всем прочим. И он тоже. Я бы ничего не стала менять… Ну, может быть, ту жуткую поездку в Наппал, но это все.

Я подавила смех, всхлипывая.

– Я ужасный человек.

– Нет. – Ее голос дрогнул, когда она улыбнулась. – Ты просто девушка, которая отдала все, что имела, ради тех, кто ей дорог. Ты заслуживаешь взаимной любви.

Дом затрясся, нас качнуло в сторону и чуть не повалило на пол. Картины падали со стен, ветер завывал так громко, что я заткнула уши. В воздухе разнесся шепот и рев, словно над нами открылся Яссулин.

Глаза Габби засияли ярким золотом, она поднялась.

– Миры открываются.

Слова вонзились в мой разум.

– Самкиэль. Он…

Она покачала головой:

– Еще нет, но близко.