Трон сломленных богов

Один поворот копья в моем теле. Ключ вошел в замок, и космос открылся. Он вырвал острие копья из моего живота и отступил назад, его рот благоговейно открылся. Гром расколол небо, и источником этого грома был я. Внезапно меня пронзила боль, и сила вырвалась из моего тела. Голова откинулась с такой силой, что шея едва не сломалась. Каждая искра моей жизненной энергии вырвалась из моего рта, ноздрей и глаз в виде ослепительных лучей света. Они рассекли воздух и вонзились в небо, разрывая вселенную.

88. Самкиэль

Будет ли смерть спокойной? Я часто задавался вопросом мучительно длинными ночами, когда боль и горе были слишком сильны и сон не приносил мне покоя. Когда само существование казалось страданием – задолго до того, как в мою жизнь вошла она. Но если смерть была спокойной, то сейчас я точно был жив. Боль проникла в каждую клеточку моего тела, угрожая разорвать его на части. Мои вены горели, как будто моя кровь превратилась в кислоту. Я истекал по́том и трясся.

Несколько раз я пытался открыть глаза, но не смог. Зрение затуманилось и потемнело. Разве то, что я чувствовал, можно назвать болью? Этого я не знал. Она была повсюду, всепоглощающая и безжалостная, пока по космосу разносились голоса и крики. Мой отец обрек вселенную. Он не просто закрыл миры; вместе с тем он запечатал все заключенные в них страдания и муки, а я был ключом к их освобождению.

Комнату наполнил оглушительный рев. Я услышал хлопки тяжелых, мощных крыльев. Я изо всех сил попытался снова открыть глаза, хотя даже не помнил, что их закрывал. Когда мне это удалось, я вскрикнул. Все было залито красным светом, как будто я смотрел сквозь фильтр. У меня невыносимо болела голова. Огромное количество выпущенной на волю силы почти сожгло меня изнутри.

Где-то вдалеке я услышал крики Небожителей, и мой страх за себя тут же исчез. Мне нужно что-то сделать, нужно им помочь, но у меня совсем не осталось сил.

Мои веки отяжелели, но я моргнул и заставил их открыться. За Каденом двинулось несколько силуэтов. Мое сердце разбилось на части. Сквозь пелену тьмы я видел отдаляющиеся фигуры членов Ордены, облаченных в форму Совета. Члены Руки, моя семья, послушно вышли через открытые двери, держа в руках большие ящики. Я мог поклясться, что Кэмерон бросил на меня последний взгляд, прежде чем снова посмотреть на Ксавье и уйти. Камилла кинула мне небольшой шар зеленой энергии, пока Винсент тащил ее к выходу. Маленькая сфера беззвучно подскочила на полу и подкатилась ко мне. Когда зеленый огонек остановился у моего колена, я услышал ее шепот:

– Держись. Она идет.

Передо мной возникла фигура, загородившая вид на двери и уходящих людей. Я моргнул, мои глаза все еще пытались восстановиться и приспособиться к свету. Ко мне наклонился размытый силуэт Роккаррема.

– Почему? – спросил я.

Единственное слово, произнесенные надломленным, хриплым голосом.

– Боюсь, Судьба служит Единственному Истинному Королю. Это закон, которого придерживался твой отец, его отец и отец его отца. Его нельзя нарушить.

Я с трудом кивнул, превозмогая невыносимую боль.

– Каден.

Роккаррем медленно покачал головой.

– Нет.

– Тогда кто?

Комната тряслась. Я посмотрел мимо Роккаррема и увидел, как Каден несет копье, покрытое моей кровью, в центр комнаты, где зияла огромная трещина. Существа, большие и маленькие, вырывались из расщелины, с ревом и криком взлетая в небо. Мое сердце выпрыгивало из груди, как бешеный зверь, кровь леденела. Я моргнул, убежденный, что вижу галлюцинации. Из разлома появилась внушительная фигура, за которой последовало несколько мужчин, одетых в ту же броню, что и Каден. Шипованные военные сапоги облегали ее ноги, заканчиваясь высоко на бедрах. На ней была тяжелая, скользкая от крови броня, на плечах покоились черепа. Серебряные волосы развевались за спиной на призрачном ветру. Она увидела меня и улыбнулась. В ее глазах я увидел древнюю, первородную ярость. И у этой ярости было имя.

– Привет, Губитель Мира, – промурлыкала она, стряхивая шматок плоти со своего меча. – Я по тебе скучала.

Мне не требовалось безупречное зрение, чтобы точно знать, кто она. Ее голос пробуждал кошмары, наполненные страхом, смертью и кровью.

Нисмера.

89. Дианна

Я выругалась, всплеснув руками. Я шла по этому чертовому тротуару, бежала и спотыкалась, пытаясь выбраться из своей долбаной головы. Самкиэль вернулся на руины Раширима, он, возможно, умирает, а я застряла в собственном разуме. Я закричала, но ни в одном доме не мерцал свет.

Вздохнув, я повернулась обратно к тому месту, которое так меня тянуло. Деревянная дверь нашего с Габби дома медленно распахнулась. Скрип петель эхом разнесся по пустой улице, и я расправила плечи.

– Отлично. Хочешь, чтобы я пошла в этот дурацкий дом? Тогда я пойду в дурацкий дом.