Трон великих Предков (СИ)

— Отлично, — кивнул молодой карит, да пошёл приводить себя в порядок. Уже на выходе из комнаты он уловил драматический шёпот встревоженного Амарими:

— Может, подменили?!

Глава 7

Его благословенное Предками будущее Императорское величество казалось ещё более всклокоченным и злым, чем когда они выехали из леса. Гроздь трофейных амулетов на шее довершали образ взбешённого мага, но делу совершенно не помогали.

Вообще, по наблюдениям Амарими, к магии отношение тут было довольно… Обыденное. Юный принц замечал тут и там цепочки рун и штуки, похожие на амулеты-переростки, врезанные в косяки дверей и оконные рамы. Чем-то очень напоминало охранные печати и периметры. Может, тем, что обвешаны этой магией были торговые лавки? В столице торговцы часто имели собственные защитные периметры на своих складах и лавках, особенно те, что торговали изысканными товарами и украшениями. Но то — в столице. В маленьких городах защита стояла в основном на клановых поместьях и другой важной клановой собственности. В конце концов — смысл ставить печати туда, где нет каритов или достаточно сильных одарённых, чтобы их поддерживать?

А тут, насколько понял Амарими, защита тянула силу, вернее, проклятие, прямо из воздуха вокруг — тем и держалась.

Аж завидно! Впрочем, ровно до того момента, когда вспоминаешь, что эта их защита не будет стоить и ломаного гроша в Благословенных землях, свободных от изнуряющего проклятия.

Эх, скорее бы вернуться уже домой, в тишину и безопасность родного поместья, к нормальной пище, шёлковым простыням постели и просторным купальням. Молодого принца то и дело подмывало малодушно взмолиться Предкам, чтобы они забрали его из этого кошмара и перенесли наконец домой. Но он держался, не в малой мере вдохновлённый тем, как его спутники стоически переносят тяготы пути. Ну и мысль донимала о том, что они сами виноваты в таком своём положении и пожаловаться на обстоятельства будет означать признать свою вину вслух.

Так что лучше помалкивать и делать вид, что всё так и задумывалось.

— Тридцать! — не унимался худющий торгаш с забавными вислыми и совершенно седыми усами. Из-под забавной шапки из лоскутов бархата тоже торчали почтенные седые вихры.

— Тридцать пять! — гнул свою линию Алан. — Со сбруей и лишним седлом сверху! Да ты наваришься втрое, даже если решишь сдать того чудесного скакуна на колбасу!

— Кто мы, по-твоему, степняки, чтобы конину есть?! — возмутился торговец. — В этих краях в почёте рабочие лошадки, как я найду покупателя на этого скакового красавца?!

Амарими хмыкнул. Красавец был мохнат, низок, коротконог, а бока его были раздуты как у беременной кобылы. Но да местные лошади и рядом не стояли с их южной породой.

— Так на вашу славную ярмарку степняки тоже заглядывают, вот им и загонишь с большой прибылью — после долгого пути они небось по привычной жратве заскучают…

— Больше тридцати двух ваш обтрёпыш даже с учётом шкуры не стоит!

— Тридцать три и сойдёмся на богоугодной цифре?!

На удивление накал страстей тут же сошёл на нет, и спорщики ударили по рукам. Потом некоторое время было потрачено на пересчёт монет, и они чинно удалились, направившись вдоль ряда лавок. По раннему времени они были открыты через одну — вне ярмарочных дней торговцы не сильно-то и суетились…

— Это нормально, вот так до криков торговаться? — уточнит Амарими

— Вполне себе. В некоторых кантонах вообще за оскорбление сочтут, если торговаться не станешь. Но это “правило” касается больше базаров да ярмарок. В городских лавках и прочих заведениях обычно торг цивильнее проходит. Ничего не приметил?

— Нет, всё тихо. Не похоже, чтобы на нас пялились иначе чем из праздного любопытства.

— Отлично. Тогда забираем Шоуки и возвращаемся за вещами. Надеюсь, с его конём всё уладили. Он так за него переживает…

Амарими кивнул. Шоуки остался со своим Пятнышком у озадаченного кузнеца — ни одна из его заготовок под подковы просто не подходила южному скакуну по размеру. Здоровенному мужику пришлось копаться в своих железяках в поисках подходящей на перековку. Когда они уходили, молодой карит стоял, обняв морду своего скакуна и что-то ему шепча, должно быть, успокаивающее.

— Шоуки ж деревенский сирота. Это его первый, собственный конь, конечно он переживает, — кивнул Амарими. — К тому же, молодым каритам обычно жалуют двухлеток, а Маленькое Пятнышко — здоровый, хорошо обученный боевой конь. Должно быть, его прошлый хозяин погиб, или ещё что случилось…

— Да он вообще везунчик, Шоуки-то, — хмыкнул Алан. — Как у вас говорят, Предки смотрят за ним внимательно и шепчут на ухо добрые советы?

***