Трон Зевса

Александрова подошла ближе к формам которые всё ещё двигались по кругу и что то очень долго рассматривала. Боуд ей не мешал. Только наблюдал. Неожиданно, Александрова быстро вышла из круга, прошла несколько шагов и только потом обернулась и снова устремила взгляд на формы, но уже с другой стороны. Потом она снова отошла и снова очень долго смотрела. Вскоре после этого,

Боуд услышал совершенно растерянный голос:

— Джеймс…это буквы. Древнегреческие буквы. Одна и та же надпись кружится вокруг колонны.

— Ты можешь прочитать? — с трудом сдерживая радость, спросил у неё Боуд.

— Постараюсь. Я не так хорошо знаю языки как Энн, но думаю, у меня получится…здесь написано…

сейчас…они снова появятся и я попытаюсь прочитать…вот вижу…когда…се…стра…воз…любит бр…ата…разделит…ло…же…с ним…затем сожжё. т и …п. ра. х ис…пьёт…откроется до…рога…и ли. шь муд…рец п. ой…мёт…куда….она…ве…дёт……..всё, те же слова пошли по новому кругу, —

Александрова облегчённо вздохнула и подняла взгляд на Боуда.

Тот записывал последнее слово. Он достал блокнот и ручку ещё до того как Александрова начала переводить слова. Направив свет фонаря на исписанный листок, он быстро перечитал текст, записанный со слов Александровой:

— Когда сестра возлюбит брата,

— разделит ложе с ним, затем сожжёт и прах испьёт,

— откроется дорога…

— и лишь мудрец поймёт, куда она ведёт!

— Ясно одно, — пробормотал под нос Боуд, — это, вне всякого сомнения, и есть продолжение пути.

Остаётся понять смысл этих странных слов… — он устремил вопросительный взгляд на Александрову, которая в этом миг подошла к нему и попыталась заглянуть в блокнот, но услышав последние слова

Боуда, не стала этого делать, а посмотрела на него и отрицательно покачала головой.

— Я конечно же надеялся что мы уже здесь получим ответы. Но это всё же лучше чем ничего. Мы продвигаемся в наших поисках и это самое важное. Отдохнём, подумаем. Возможно, и придут мысли по поводу этих слов. В большей части это касается вас, Ольга. Как мне видится, ответ на эти строки хранит история.

— Я сделаю всё возможное. Если понадобится, мы с вами переберём всю историю год за годом, но найдём ответ. Я обещаю вам, Джеймс!

Не сговариваясь оба одновременно улыбнулись, а затем по дружески обнялись. Они стояли между колонной и кружившимися буквами до той поры, пока Боуд не нарушил молчание:

— Энн не переживёт такого удара. Она ведь ошиблась, а вы оказались правы. Сами сообщите ей эту новость?

Александрова заразительно засмеялась. Она подхватила Боуда за руку, и они направились к гостинице. Рано утром следовало отправляться в обратный путь.

Глава 11

Вернувшись в управление, Боуд первым делом наведался в центр управления, к Метсон. Там стояла полная тишина. Пять операторов с напряжением всматривались в экраны мониторов и следили за показаниями компьютеров. Метсона переходила от одного к другому и задавала одни и те же вопросы, которые сводились к двум словам:

— Что нового?

Однако во всех случаях ответ звучал одинаково — «ничего подозрительного или заслуживающего внимания». Завидев Боуда, Метсон обрадовалась. Она так редко его видела и ещё реже разговаривала.

Коротко обрисовав ситуацию, Метсон высказала опасения по поводу происходящего. Она полагала, что для работы управления в усиленном режиме нет никаких видимых причин. Боуд возразил ей и попросил следить за происходящим ещё более внимательно. На вопросы Метсон он отвечал уклончиво. И у неё создалось впечатление что шеф и сам понятия не имеет, для чего всё делается, и какой опасности следует ждать. И она была близка к истине. Перекинувшись с ней ещё парой слов, Боуд отправился к Савьере. Узнав что тот отправился в ангар, Боуд пошёл туда. Савьера был занят разговором с пилотами. Управление получило в своё распоряжение три новейших вертолёта типа «Громила». Вокруг Савьеры сгрудились молодые агенты, прибывшие на службу в управление. Все были одеты в белые комбинезоны Х- 5 и до зубов вооружены. Боуд сам отдал приказ предписывающий всему составу агентов находится в постоянной боевой готовности. Он не стал отвлекать Савьеру который с увлечением рассказывал об одной из последних операций проведённых под его руководством. До слуха Боуда донеслось слово «Балаболка». Он улыбнулся и, повернувшись, зашагал прочь. Внутри у него появилось спокойствие. Что бы ни случилось, управление готово ударить в любое мгновение и этот факт не мог не обнадёживать. Из ангара Боуд перешёл в зал с лабораториями а оттуда прямиком направился в столовую. Наскоро закусив в одиночестве, Боуд продолжил обход. Но затем передумал и направился к отцу Джонатану. Как и предполагал Боуд, священник находился в часовне. Вернее продев руки в широченные рукава рясы беспокойно ходил из одного угла в другой. Увидев Боуда, он остановился и с отчётливым беспокойством, воскликнул:

— Господь отвернулся от меня, ибо я перестал видеть. Я ослеп. Я более не различаю истину и не вижу опасности.

— Может её просто, нет, Джонатан?

— Есть. Есть, — воскликнул отец Джонатан и с глубоким волнением добавил, — Джеймс, я чувствую её.