Трон змей

Ганн знал, что заключает выгодную сделку, поэтому сделал еще глоток из стакана и поудобнее уселся на своем табурете.

– Поимка лорда Дравоса на востоке Верланти прошла успешно. Все его рабы были освобождены, и пока мы с тобой разговариваем, им помогают сойти с моего корабля. Сейчас за них возьмутся повстанцы: помогут найти работу, предоставят еду и укрытие. Ну, ты знаешь порядок.

– Прекрасно, – сказала Рен, искренне впечатленная его рассказом. – Звучит так, словно все прошло без сучка без задоринки.

– Помогает то, когда твой противник столь же туп, сколь и тщеславен.

Рен хмыкнула:

– А твои люди? Ты потерял кого-то?

– Саймон лишился ноги, но он этому рад.

– Почему, черт возьми, он этому рад?

– Потому что медсестра, которая помогала его выхаживать, теперь делит с ним постель каждую ночь. – Глаза Ганна сверкнули озорством: – Я посоветовал ему отправить ее ко мне, когда она ему надоест, но не очень…

– Веди себя прилично, – предупредила Рен. – Вот балда. Мне хочется помолиться за твою душу.

– Моя душа проклята, дорогая сестра.

Рен ни на секунду в это не поверила. Ганн и его команда прекрасно справлялись с задачей, помогая ей избавлять Верланти от самых ужасных работорговцев.

– Я думаю, ты слишком строг к себе.

Он пожал плечами:

– Может, да, а может, нет. В любом случае это не имеет значения.

Рен позволила ему уйти от прямого ответа. У Ганна имелись свои демоны, у нее – свои.

– У нас еще много работы.

– Это верно, – согласился он, делая еще один глоток эля.

– Когда ты отбываешь вновь? – спросила Рен, подавляя зевок от одной мысли о том, что придется планировать следующую серию атак на безжалостную элиту Верланти.

Ганн поморщился:

– Через два дня.

– Два дня? Амбициозно.

– Нужно ловить ветер, пока он попутный, – ответил он и сжал плечо Рен. – И, если я хочу успеть выбраться в наше тайное местечко, медлить нельзя.

Кодовое слово для Нема.

– Как он? – шепотом спросила Рен.

Она отчаянно хотела спросить Ганна об Аррике с того самого момента, как увидела брата, но в то же время боялась. Боялась узнать, что Аррик желает ей зла, что он страдает по ее вине.

Боялась, что он больше не хочет иметь с ней ничего общего.

Барменша принесла Ганну еду, и он сунул в рот две полные вилки рыбы и картошки – а также запульнул кусочек картошки Рен себе в рот, заставив ее рассмеяться, – а затем рассказал ей все, что она так сильно хотела узнать:

– Он зол, разумеется. Возможно, он всегда будет зол, учитывая обстоятельства. Но до него наконец начинает доходить, что он никогда не покинет остров. Это ему на пользу. Думаю, принятие ситуации – первый шаг к лучшей жизни. Его друг справляется куда лучше. Кажется, ему там по-настоящему нравится.

В этом был смысл. Шейн всегда производил впечатление того, кто не очень любит иметь дело с людьми.

Ганн был очень осторожен. Он не произносил никаких имен, когда рассказывал Рен новости, о чем они договорились с самого начала. В конце концов, имена были опасны, и Рен не могла позволить своим врагам получить рычаг давления на нее.

Она передала брату посылку, в которой содержались письма для Аррика, бабушки и дедушки Роуэна, Бритты и даже для Шейна. Пускай мужчина и решил продолжать испытывать неприязнь к Рен, а она – недолюбливать его, было что-то успокаивающее в том, чтобы с безрассудной горячностью обмениваться письмами с колкими комментариями, а не держать все в себе. Это очищало и излечивало душу.

Звезды, как же Рен хотелось, чтобы Аррик ответил на ее письма. Она ненавидела себя за это желание, потому что оно заставляло девушку чувствовать себя слабой.

– Скажи бабушке и дедушке Роуэна, что время пришло, – мягко попросила Рен. – Если он начал осваиваться – если он больше не ломает вещи и не представляет ни для кого угрозы, – то, думаю, новая компания пойдет ему на пользу.

Ганн кивнул, а потом склонил голову вбок:

– Ты все время волнуешься о других, но нашлось ли у тебя время подумать о себе? – Он потянулся и коснулся пальцами щеки Рен: – Ты выглядишь усталой, сестра. Смертельно усталой. Тебе нужно поспать.

– Я высплюсь, когда умру, – ответила Рен, невесело рассмеявшись.

Разумеется, она устала: новость об отмене работорговли была встречена без радости, особенно со стороны вадонцев, которые с горечью узнали о том, что наемный труд стал той ценой, что им пришлось заплатить за очень выгодный контракт, подписанный их королем.

Казалось, большинство людей, с которыми встречалась Рен, ненавидели ее за это, но она уже давно привыкла к ненависти. Однако от этого разбираться с чужими эмоциями не стало менее утомительно. От одной мысли о новых встречах и попытках убийства Рен тянуло на зевоту. Она слишком устала, чтобы бояться.

Ганн мягко усмехнулся:

– Возвращайся и отдохни немного, сестренка. Увидимся снова через несколько недель.

Рен хотела поспорить – остаться и недолго насладиться компанией того, кто ее не ненавидел, – но правда заключалась в том, что мысль полежать и ничего не делать хотя бы несколько часов казалась слишком привлекательной, чтобы устоять. Поэтому, крепко обняв брата и попрощавшись, Рен направилась обратно во дворец.