Трон Знания. Книга 2

В прихожей было темно. Хлыст на ощупь добрался до двери, вошёл в коридор. Полумрак вспарывали светлые полосы, вылетающие из двух комнат. Справа слышалось бренчание посуды и треск картошки на сковороде. Слева доносился тоненький голосок, напевающий колыбельную. Знакомая песня…

Заведя руку за спину, Хлыст открыл дверь. Уйти… уйти подальше… Попятился и грохнул каблуком ботинка в створку.

– Тоола! Глянь, кто пришёл, – раздалось справа.

У Хлыста остановилось сердце.

– Матин, – прозвучало слева.

– Не бреши, Тоола! Матин огород поливает. Я его в окошко вижу.

– «Не бреши» – плохое слово. Надо говорить: не обманывай.

Слева появилась девчушка лет семи. Качнула в руке тряпичную куклу:

– Какой-то дядька.

– Какой дядька, Тоола?

Справа в светлом дверном проёме возник худенький как щепка силуэт женщины. Хозяйка протянула руку к чему-то, стоящему за стеной:

– Тоола! Уйди!

Девчушка скрылась в глубине комнаты.

– Что надо? – спросила женщина.

Хлыст сделал шаг вперёд.

Хозяйка резко выставила перед собой нож:

– Не подходи!

Хлыст хотел сказать и не мог… Шагнул в квадрат света.

Женщина выронила нож:

– Асон… – И кинулась на шею.

По комнатам гулял неугомонный ветер. На полу, как в старые добрые времена, спало семейство. С одного боку к Хлысту прижималась жена, с другого – обнимала дочурка, сынишка развалился на ногах. Нет старшенького… Таша сказала, что Тормун подался на заработки. Много ли заработаешь в тринадцать-то лет?

Семейство спало, а Хлыст, заложив руку за голову, смотрел в потолок. Дом и мебель купил Анатан. Его жена Тася детишкам одежду шьёт. Крикс привозит еду и лекарства. Доктор Ларе проведывает Ташу. Что за это Крикс запросит? А что бы ни запросил, Хлыст всё сделает.

Прокричал петух, с другого края селения откликнулся другой. За окном хлопнула крыльями птица. Умостилась на ветке, затренькала. Хлыст осторожно выбрался из-под тёплых рук и ног. Закрыл окно. Постоял, глядя на детишек и жену. Поплёлся в смежную комнату.

Кровать застелена, на спинке стула рубашка, в углу мяч. Где ты сейчас, сынок? Кто тебя кормит? Кто одевает?..

Донёсся шум двигателя. Хлыст выглянул в окно. Автомобиль Крикса. Развернулся – на пороге Таша.

– Уходишь, Асон?

– Так надо, милая.

Таша приблизилась в два шага, обвила его шею руками, щекой к щеке прильнула:

– День мой ясный… Как же мне жить без тебя?

– Я вернусь, Таша.

Она обхватила его лицо ладонями:

– Родненький мой… Зачем мне всё, если нет тебя?

– О детках подумай.

– Куда же мне бежать с горюшком? Где прятаться от него?

Хлыст взял Ташу за плечи, легонько встряхнул:

– Таша… Я жив! Я живучий!

– Асон… Денёчек мой ясный… Не увижу, не прикоснусь, не обниму. Не поцелую, не прильну к груди. Кто приласкает меня? Кто обогреет?

Хлыст прижал жену к себе:

– Таша! Что же ты меня хоронишь?

Прозвучал хлопок дверцы машины.

Таша вновь обхватила ладошками лицо Хлыста:

– Боже! Дай мне секундочку посмотреть на него, запомнить… наглядеться, надышаться… Прошу тебя… одну секундочку… ещё одну…

В коридоре раздались шаги. На пороге появился Крикс. Кивнул Хлысту и вышел.

Таша провела пальцами по закрытому веку, по шраму на щеке. Поцеловала в губы, словно ветерок коснулся.

– Асон… День мой ясный… а без тебя ж будет тёмная ночь…

***

Вельма два дня блуждала по гостинице точно во сне, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Не верилось, что теперь она свободна.

Но появился Таали.

– Пришёл тебя проведать, – сказал он, хмурясь. – Ты чего такая бледная? На диете? А ну, пошли!

И повёл Вельму в кафе, расположенное напротив гостиницы.

Официант, принимая заказ, будто ненароком потёрся ногой о её ногу. Посетитель за соседним столиком кивком указал на дверь туалета. Молодой человек за стойкой бара многозначительно прищурился.

Вельма целую ночь пробродила по комнатам гостиницы, припадая ко всем зеркалам. Что в ней не так? Одних женщин мужчины провожают восхищёнными взглядами, на других смотрят в упор, как голодные собаки на кусок мяса.

Вельма изменила причёску и обновила гардероб. Образ скромницы не помог: на пороге магазина она столкнулась с красавцем-мужчиной, который тут же сделал ей непристойное предложение. Сердце пропустило удар, заныло внизу живота. И Вельма испугалась. Если она вновь пойдёт на поводу своих порочных желаний, остановиться уже не сможет. Малика вышвырнет её из гостиницы. Чужие дома и чужие постели в конце концов сменятся подворотнями и подвалами. Потом она окажется в сточной канаве, где своими руками затянет чулок на шее и навеки остановит сердце, разбитое осознанием собственной ненужности.

Вельма испугалась и разозлилась: она не кусок мяса!