Трон Знания. Книга 3

— Да, хазир Иштар. У Шедара никто не родился. Вчера был последний день его правления. Сегодня первый день вашего правления.

Иштар направил палец на замершего возле двери Лугу:

— Ты слышал? Она сказала мне: «Хазир Иштар Гарпи».

— Слышал, — подтвердил страж.

— Позови надзирателей, — приказал ракшад, и когда те вошли в комнату, обратился к Малике: — Повтори в их присутствии.

— Что? — спросила она, пытаясь сообразить, что сделала не так.

— Как ты меня назвала.

— Хазир Иштар Гарпи.

— Оставьте нас! — крикнул Иштар и упал в кресло. Посидел, взирая на Малику. Промолвил тихо: — Я не верю, что всё так просто. Одновременно так просто и так сложно.

— Шедар не уступит тебе трон?

— Закон о престолонаследии принят в Ракшаде пять тысяч лет назад. Его ни разу не нарушали.

— Тогда переживать не о чем. Скоро за тобой придёт твой шабир, и ты уедешь.

— Ты знаешь о шабирах?

— Читала.

— Что ты читала?

Малика опустилась на обитый гобеленом стул, разгладила на коленях складки платья:

— Шабир — это воин-вестник. Он приносит наследнику благую весть о переходе престола. Раньше шабиром становился любой, кто добегал до наследника первым. Потом его стал выбирать Совет Ракшады.

— Хазирад, — подал голос Иштар. — У вас король, у нас хазир — рука Всевышнего. У вас Совет, у нас Хазирад — пальцы на руке Всевышнего. Шабир — это глас Божий. Его устами Бог обращается к Ракшаде.

— Я знаю.

Иштар поднялся и, заложив руки за спину, расправил плечи:

— Ты можешь сидеть в моём присутствии. Имеешь право разговаривать в моём присутствии.

Малика улыбнулась:

— Ты в порядке?

— Имеешь право видеть меня, когда захочешь.

Малика покачала головой:

— Велика честь.

— Ты имеешь право отказать мне.

— В чём?

— В совокуплении.

Малика вскочила:

— Ты больной на всю голову. — И выбежала из комнаты.

***

Адэр влюбился в старинный город: в высокие колокольни и башни с бронзовыми часами; в каменные гулкие мостовые и резной парапет над обрывом; в шум прибоя и в огромную глупую луну, которая на закате выползала из-за вершины Дара, всю ночь тёрлась о дворец Зервана, а на рассвете пряталась за вершиной Лай.

Последние дни лета полетели навстречу осени и разбрызгались мелким, как водяная пыль, дождиком. Адэр вдруг ощутил невыносимое желание вернуться в тихий замок, где по утрам поют птицы, а не грохочет прибой, где из окон видны кроны деревьев, а не вершины расколотой горы.

Поглядывая на бегущего перед машиной Парня, Адэр ощущал его нетерпение так же сильно, как своё. Остановив автомобиль возле лестницы, посмотрел на серые стены и замутнённые дождём окна. Появилось странное чувство, будто он вернулся домой.

Возле двери рядом с караулом стоял Мун. Старик не изменял себе: встречал правителя в любое время суток и в любую погоду.

— Эйра в замке? — спросил Адэр, взбежав по ступеням.

— Нет, мой правитель.

— Где она?

Мун переступил с ноги на ногу:

— Уехала. На старой машине маркиза Бархата. Куда — не знаю.

Пройдя мимо старика, Адэр неожиданно для себя сказал:

— Я соскучился по тебе, Мун.

Целый день он провалялся в постели, с жадностью вдыхая знакомый аромат плодоносящего сада.

На следующее утро отправился в архив. Маленькая комната, некогда служившая читальным залом, была тесно заставлена коробками. В проходах между стеллажами громоздились пачки исписанных бумаг, пожелтевшие от времени свитки и папки, покрытые пылью.

Увлёкшись чтением, Кебади не заметил, как Адэр присел на корточки и снял со стопки бумаг верхний лист: тёмно-серый, исписанный причудливым почерком. Выцветшие чернила были такими бледными, что слова в некоторых местах не просматривались.

— На каком языке это написано?

Кебади поднял голову и не по-стариковски резво вскочил из-за стола:

— Не трогайте! — Замахал руками. — Положите. Положите обратно!

Вернув бумагу на место, Адэр поднялся, окинул взглядом комнату:

— Тебе до конца жизни не управиться.

— Управлюсь. — Кебади сел. — Малика поможет. — Снял очки, вытащил из-под книги фланелевую тряпочку и, как обычно, забыл протереть стёкла. — Скелет Зервана нашли?

Адэр опустился на стул, закинул ногу на ногу:

— Пока нет, но ищут. В тюрьме обнаружили помещение, забитое скелетами до потолка. Видимо, туда перетащили все трупы, когда решили сделать тайник в мертвецкой. Кости, черепа, всё вперемешку. Сам понимаешь, прошло почти сто лет. А ты нашёл тетрадь деда?

Кебади подышал на стёкла:

— Пока нет, но я ищу.

В архив влетел Парень. Подбежал к Адэру, вернулся к проёму, закрытому брезентом. Закрутился, подвывая. Сердце ёкнуло: приехала та, кого он пытался вытравить из памяти.

Через полчаса Адэр стоял в покоях Эйры. Парень носился по гостиной, перескакивая через кресла. Запрыгивал на подоконники. Валился на спину и дрыгал в воздухе лапами. Затем подскочил к Эйре и лизнул её в щёку.

Выставив перед собой руки, она запрокинула голову и рассмеялась:

— Заберите его!

Адэр схватил Парня за ошейник:

— Ты очень красивая.

Веселье слетело с её лица.

— Прошу вас, не надо комплиментов. Мне неприятно. — Эйра отошла к окну. Поправив занавеси, бросила через плечо: — Зачем вы приехали?

— Соскучился по дому.

— Я думала, вы привезли Драго и Мебо.

— Никак не успокоишься?