Трон Знания. Книга 4

За строением лежали слепки человеческих лиц. Они располагались в два ряда подобно следам, которые оставил великан, ушедший к горизонту. Приблизившись к первому слепку, Хёск вылил вино и поставил кружку на землю кверху дном. Затянув погребальную песню, медленно побрёл вдоль могил, сровнявшихся с пустыней. То же самое проделал Иштар. Его низкий голос присоединился к волнообразному голосу Хёска.

Вылив вино, Малика поставила перевёрнутую кружку рядом с кружкой Иштара и направилась вслед за ним, тихо напевая тягучую мелодию. И уже через двадцать минут кладбище утонуло в изобилии голосов — различных по тембру, высоте, силе, чистоте и полётности. Казалось, сама пустыня обнажила чувства и застонала вместе с людьми.

Малика не могла отвести глаз от посмертных масок. Сколько их? Сотни… Что испытывала женщина, зная, что в гибели этих людей виновен её сын? Что я наделал, мама?.. Что она чувствовала, хороня чужих детей? Это не ты, сынок… Как рыдало её сердце, когда она раскладывала на могилках слепки лиц? Как мне жить, мама?.. Какие слова она вкладывала в молитвы? Помнить вечно, сынок… Ох… Вот они… Радость и гордость. Ещё вчера сидели на коленях и щебетали как птички. Убей меня, мама… Коснуться волос — последний раз. Я не смогу без них жить, мама… Посмотреть в глаза — последний раз. Убей меня!.. Сказать: «Сынок» — последний раз… Мама…

Малика сорвала с головы чаруш и закричала, вложив в свой крик боль всех матерей. Она кричала, содрогаясь всем телом, и не могла остановиться. Плоть обугливалась и рассыпалась, сердце рвалось на части, к небесам летела душа. Где ты был?..

Сверкнула молния, прогрохотал гром, и с небес полилась вода.

— Эльямин… — прозвучал испуганный голос Иштара.

Крик Малики оборвался. Она с трудом разжала кулак. Посмотрела на ладонь. Левая рука… И без сил опустилась на песок. Воины скучились вокруг неё. Стражи склонились. Ливень бил по плечам, ручьями стекал по спинам.

Иштар встал перед Маликой на колени:

— Что с тобой…

— Это был её сын.

— Чей?

— Ракшады. Это он сдал город. Они оставили его в живых. Его и Ракшаду.

— Нет, Эльямин. У неё было двое детей.

— Ещё один… младшенький, — простонала Малика. — Она хоронила их. Несколько дней. Сын делал слепки, а она хоронила. Они смотрят в небо с укором: «Где же ты был, Всевышний?»

— Тише… — прошептал Иштар.

— Она несколько дней копала могилы. — Малика принялась лихорадочно рыть мокрый песок. — Она сорвала ногти.

— Успокойся, — промолвил Иштар и, обхватив её за плечи, помог ей встать.

Вытянув руки, Малика указала на две последние маски — на то, что от них осталось: остренький подбородок, пухлая щёчка, вздёрнутый носик…

— Здесь её внуки. Радость и гордость. Внучка и внук.

— Помолчи, — попросил Иштар, окинув взглядом собравшихся воинов.

— Она всё время рыла. — Малика сжала-разжала левый кулак. — На правой руке перестали слушаться пальцы. Она убила сына левой рукой. Левая рука грязная…

Иштар развернул её к себе лицом:

— Не выдумывай!

— Я только что убила его! Иштар! — прокричала Малика и закрутила головой. — Его здесь нет. Я похоронила его в другом месте.

Стиснув кулак, сморщилась от боли:

— Это не знак шабиры. Она сама сделала. Позже… Клеймо… Нет… Она выжгла себе ладонь.

— Враньё! Не слушайте её! — проорал Хёск, шагая через толпу и расталкивая воинов. — Чего уставились? Живо в лагерь!

Но воины не сдвинулись с места — они не подчиняются жрецам. Они зеркала хазира.

Устремив взгляд в грозовое небо, Малика затрясла кулаками:

— Где же ты был, Всевышний?

Иштар взял её на руки; воины расступились. Войдя в шатёр, усадил Малику на подушку. Откуда-то появилась керосиновая лампа. Кто-то принёс одеяла.

Малика не реагировала на просьбу раздеться. Покачиваясь из стороны в сторону, бормотала, не переставая:

— И сердце рвётся, и боли нет конца…

Опустив полог, Иштар стянул с неё сапоги и одежду, замотал в одеяла.

Она металась и стонала всю ночь. Вместе с Иштаром возле неё дежурил Мебо. Драго и Луга охраняли вход в палатку.

Утром Иштар пошагал к Хёску. Ливень стоял стеной. Не было видно ни неба, ни горизонта, ни пустыни. Воины сидели небольшими компаниями и тихо переговаривались. Увидев хазира, вскочили на ноги.

Посовещавшись, верховный жрец и хазир решили прервать паломничество и вернуться в Кеишраб.

Глава 18

***

Святые места были раскиданы по всей Ракшаде: горы с очертаниями зверей и химер; барханы, издающие таинственные звуки; неиссякаемые месторождения золота и алмазов; соборы, построенные по законам сакральной геометрии; роща еракли в безводной части пустыни — всего не перечислишь.

Самым загадочным местом были Врата Создателя — воронка диаметром сто одиннадцать метров и глубиной двадцать семь метров. Даже после жестоких песчаных бурь она сохраняла свои размеры. Человек, находясь на краю конусообразной впадины, не замечал движения песка. Однако стоило положить на склон какой-либо предмет или воткнуть палку, как они начинали медленно двигаться по окружности, будто подхваченные ленивым водоворотом, и через тридцать семь дней скрывались в сердцевине воронки.