Тропа через Морхейм

— Что и следовало ожидать, — буркнул себе под нос сварт, — россказни все это — твой якобы огромный ум. Ты просто магический зверь, такой же глупый, как Жрыха.

— «Принцесса Морхана, будучи юной девушкой, встретила в Храме Войны, в котором проходила обучение, молодого человека, который представился ей как некий Морион. Он был галантен и обольстителен, посулил ей вечную любовь и преданность, а затем, как принято у свартов, использовал ее и бросил, в полной мере оправдав репутацию гнусного обманщика, проходимца и убийцы, коими считают жителей подземного мира обитатели всех благословленных Небесами и Землей королевств. После сего прискорбного происшествия, принцесса Морхана затаила в своем сердце черную злобу и обиду на весь мир, которая начала медленно и верно подтачивать ее духовные и магические силы, что вылилось в ее превращение в Королеву Проклятых, ведь, как выяснилось, коварный подлец по имени Морион, тайно влюбил в себя ее младшую сестру, принцессу Даналию, чтобы выведать у той магические тайны сидов. После вскрытия оного факта, принцессе Морхана поклялась отомстить Свартхейму за причиненный моральный ущерб, ведь выдать обесчестившего королевский дом преступника подземное королевство отказалось. Так и началась война Сидхейма и Свартхейма, получившая название «Войны Двух Сестер», о коей не упоминают в хронике лесного королевства во избежание поругания чести и славы правящего королевского дома Лиа».

Охнэр чуть не свалился на пол, когда услышал подобное от скорпикора, который смотрел на него с нескрываемым презрением, достойным королей древности.

— Ты жалкое и неразумное создание. Я был сотворен могущественными богами во времена, когда мир был единым и назывался Альвхеймом. В небе тогда мерцало три алмазные луны, и древние подчинили себе все стихии и материи. Они летали по воздуху, словно небесные птицы, плавали в воде, наподобие рыб морских, разрубали твердь земную до самого ядра ее, будучи разящим мечом, и проходили через пылающее огнем естество ее, чтобы переместиться в миры далекие и иные за пределами времени и мысли. Что ты такое, чтобы я говорил с тобой на языке древних? Ты создан из гнили и живешь благодаря распаду, словно дикий падальщик, питаясь, как трупный черв. Имя твое — Смерть, потому что ты создан из праха и в прах вернешься, утратив память, кем ты был, забытый всеми, кроме моей великой госпожи.

— Твою ж Морху, — только и смог выговорить потрясенный сварт.

— Divmara Morhana, — высокомерно поправил Охотника скорпикор, закончив изучать последнюю книгу в библиотеке. — Выучи это имя наизусть, существо, и в правильном произношении. Завтра я тебя спрошу и ответишь, и если снова исковеркаешь имя моей великой госпожи своим варварским акцентом, то я отрежу тебе язык. Ты все понял, могильный червь?

Охнэр потрясенно кивнул, мысленно обзывая себя кретином, ведь только идиот может усомниться в словах верховного советника короля — самого умного и талантливого ученого во всех магических королевствах.

Храм Войны

Господин Охотник! Господин Охотник! Ну, где же вы? Тут такое случилось…

Дайте угадаю: кто-то умер и надо спрятать труп.

Как вы догадались?

Там, где я, всегда Смерть, с ухмылкой ответил Охнэр, сверля неприязненным взглядом застывшего рядом с ним скорпикора.

Значит, вы накликали беду, господин Охотник! В замке погибла служанка! Она рассматривала гобелены в вашей комнате и… все, заикаясь, рассказал управляющий, стоя перед Охнэром, который придирчивым взглядом изучал легкий кожаный доспех Фаталии, расстеленный на его кровати.

Если это все, господин королевский управляющий, то не мешайте мне. Закопайте тело в саду и никого не пускайте в мою комнату. Все гобелены отравлены Белой королевой.

Святое Древо Жизни! — сплеснул руками сид.

Именно так, но даже оно не спасет от яда этой паучихи. И кстати, почему девушки шастают по ночам в мою спальню, да еще и за гобеленами прячутся? Объясните, пожалуйста, господин королевский управляющий.

Сварт нахмурился и сделал крайне серьезную мину, которую выучился цеплять себе на лицо, обучая уму-разуму Фаталию.

Ну. Просто вы мужчина. Молодой и привлекательный. Неженатый. Внешне — почти сид. Служите королю. Читаете древние книги. Стреляете из лука. Ладите с детьми. В общем-то, а у нас-то здесь что? Глухомань. Девушки томятся в девках веками. Замуж хотят, а вы и ничего так. Почти благородный, может даже — принц в изгнании, — пролепетал, смущенный донельзя, королевский управляющий, дрожа, как осенняя паутинка на ветру.

Чушь какая. Скажите им, что я давно и плотно женат. Моя суженая очень ревнивая и убивает всех, кто приблизится ко мне ближе, чем на сто шагов. И очень много ест. К тому же постоянно пытается меня отравить, если я проявляю к ней непочтительность.

Говоря это, Охотник едва не рассмеялся, ведь в комнату вошла принцесса и Жрыха, которая слушала его исповедь, открыв от удивления рот.