Тропа ночи

– Вон из Сабрининой комнаты!

Он нашел Сабрину в комнате Эмброуза. Она спала на его кровати рядом со своим котом, сжимая в руках портрет Ника. На ресницах блестели слезы. При виде ее печали у Харви стиснуло грудь, отчаянно захотелось все исправить, наладить ради нее.

Салем мяукнул. Сабрина утверждала, что он так разговаривает.

– Привет, дружище, – шепнул Харви. – Вижу, ты за ней присматриваешь. Спасибо за это.

Похоже, они с Салемом в основном понимали друг друга. Он тихонько вышел из комнаты Эмброуза. Негоже болтаться тут без дела, но можно, например, сварить Зельде кофе.

Он не пытался сдружиться с остальными ведьмами. Почти все они знать ничего не желали о людях. Агата, самая злая, не позволяла Харви брать ее на руки даже в те дни, когда была слишком слаба и не могла ходить.

К удивлению Харви, на кухне к нему подсел Мелвин.

– Человек, можно тебя на пару слов?

– Конечно, – ответил Харви. – Извини, что… помешал. Я не знал, что вы с Элспет встречаетесь. Думал, ты встречаешься с рыжей. Видать, ошибся.

Мелвин потупился:

– Не ошибся. Мы с Доркас не расстаемся с того славного дня, когда на луперкалии я потерял девственность.

У Харви вырвался тоненький смущенный звук, словно из стыдливого чайника.

Мелвин ощетинился:

– Целомудрие у чародеев – дело нередкое!

Харви поспешил его успокоить:

– Конечно, конечно. Ты хотел дождаться нужного момента, когда это произойдет естественно. Я тоже.

Все выходило как нельзя лучше. Мелвин был одним из самых дружелюбных, а у Харви накопилось много вопросов. У него никогда не хватало духу поговорить об этом с друзьями. Роз, вернувшись из летнего лагеря, привезла важные новости. Харви, кажется, догадывался, о чем идет речь, но все смотрели на него так долго, что в конце концов он не выдержал и слинял. Хотя ему тоже хотелось послушать. Вот и теперь иногда казалось, что Роз хочет двигаться дальше, но он не испытывал полной уверенности. Ведь в чувствах Сабрины он тоже ошибался.

Харви не любил, когда к нему прикасаются против его желания. В собственном доме он чувствовал себя нежеланным гостем. И не мог себе представить худшей пытки, чем недопонимание в этом вопросе.

Он задал свой первый вопрос:

– Что такое луперкалии?

– Это такой колдовской праздник. Ну как тебе объяснить? Рассказать об умащении кровью? Нет, лучше опишу волчьи костюмы.

– Кровь и волчьи костюмы, – в ужасе пробормотал Харви.

Вряд ли Роз будет в восторге от крови и волчьих костюмов.

– Доркас хотела на луперкалии быть с Ником Скрэтчем, но я не стал принимать это на свой счет. Ясное дело, каждый предпочел бы Ника.

– Угадай, кто из людей сильнее всех устал от разговоров о Нике Скрэтче! Правильно, я.

Дня не проходило, чтобы кто-нибудь не сказал, что Ник в сексе – сатанинское божество. Если бы Харви, например, услышал, что у нового парня Сабрины крутая машина, одного этого хватило бы, чтоб напугать его до глубины души. А Ник со всеми его подвигами был чрезмерен до нелепости.

– Доркас тогда была одной из девушек Ника, он встречался сразу с тремя, – пояснил Мелвин.

– Когда он… Ах да. Конечно. Боже мой.

Мелвин бросил на Харви укоризненный взгляд. Над ним, Харви, насмехалась вся вселенная.

– Иногда хочется разнообразия. Ты же встречался с дочерью Сатаны. А теперь встречаешься… – Мелвин скривился, – с дочерью священника вашего ложного бога. Довольно широкий разброс предпочтений.

Харви подумалось: Сабрина лучилась, как луна, Роз сияет, как солнце. В предпочтениях у Харви – люди замечательные, красивые.

– Не говори никому, что я был с Элспет, – попросил Мелвин. – Доркас считает, что она лучше меня и поэтому имеет право развлекаться с кем захочет, но обидится на меня за неверность.

– Ужас какой.

– Сабрина встречалась и с Ником Скрэтчем, и с тобой. Если ты не знал, разве это меняет дело?

– Такого не было.

– Было, было.

– Нет, не было, – огрызнулся Харви. – А ты постыдился бы обманывать подружку.

Он глубоко вздохнул и постарался унять ненависть к ведьмам. Надо стараться и дальше – в виде компенсации за то, что он не понимал Ника.

Было сказано столько лжи. Но ему не верилось, что Сабрина способна на такое.

Впрочем, теперь все это уже никому не интересно.

Харви всегда считал: нужный момент наступит тогда, когда они с Сабриной выберут друг друга. И был готов дожидаться. В ноябре, в лесу, Сабрина попросила его поискать на ней ведьмовские метки. Ему подумалось, что она посылает сигнал.

Больше такой момент не повторялся. Харви заметил перемены, когда Сабрина пошла в школу для ведьм. Начав встречаться с Ником Скрэтчем, она больше ни разу не раздевалась при Харви и не говорила, что уверена в нем. Уверенность ушла.

В декабре Сабрина пыталась вернуть погибшего Томми, и Харви почувствовал, что ему надо отдохнуть. Он беспрерывно ощущал в руках холодную тяжесть ружья. Боялся, что если останется рядом с Сабриной, то рано или поздно обидит ее и разрушит все, что между ними было. Он решил, что им надо на время расстаться. Они любят друг друга – он верил в это, даже если во всем остальном не осталось ничего, кроме лжи.