Тропа обреченных

Чекистская группа во главе с подполковником Киричуком достигла Рушниковки, когда рассвело и во дворах кое-где появились люди. Машина стремительно подкатила к темной развалюхе с осевшей крышей на отшибе села, в которой жила тетка Христа.

«Неужели арестованный Шпигарь соврал или Угар успел испариться до рассвета, когда оцепление у леса еще не заняло своего рубежа? — мелькнуло у Киричука, не увидевшего во дворе хаты тетки Христы ни души. — Или кто-то, возможно, не позволяет хозяйке выйти во двор. И поросенок не зря кричит голодный, и куры не выпущены».

— За мной! — скомандовал Киричук, вбежав во двор ветхого домишка. Что-то мрачно-таинственное было в нем, унылом и притихшем. Подполковник не боялся, но и не исключал неожиданного выстрела, даже автоматной очереди. За Киричуком цепочкой шли Кромский, Близнюк и Сыч. Еще трое солдат с улицы приближались к воротам.

Чекисты рассредоточились, сторонясь окон. Киричук с Кромским сразу проникли в сени, следом за ними — двое солдат. Близнюк с Сычом уже осматривали сарай.

В хате было светло. Посреди кухни стояла тощенькая старушонка, хозяйка Христа. Она, обхватив натруженными, корявыми пальцами подбородок и подперев локоть рукой, казалось, дремотно застыла и ей ни до чего не было дела.

— Здравствуйте, хозяйка! — поздоровался Киричук, оглядывая углы и запечный проход.

Кромский с солдатом проскользнули в комнату.

— Здравствуйте! — повторил Киричук. — Извините за вторжение. У вас посторонние есть в доме?

— Одна я с внуком, — хворо пропела Христа и вскинула лицо к потолку, указала пальцем вверх, дескать, они там, говоря: — Да и внук сбежал, помощник золотой…

Лейтенант шагнул из кухни к сеням, показывая, что он первым пойдет на чердак. Мигом оказался на лестнице, дал поверху автоматную очередь.

Расслышав ответные одиночные выстрелы, Василий Васильевич по лестнице живо поднялся наверх. Он слышал, как трещали доски и мощно простучал гулкий автомат лейтенанта. На чердаке вдруг стало светлее. И ни души. Это подполковник понял, увидя сдвинутые доски в крыше. Через образовавшуюся щель ушли бандиты, а следом за ними, надо думать, бросился и Кромский. Его автомат подал голос снаружи. И винтовочные выстрелы…

Быстро спустившись вниз и перемахнув через плетень, Василий Васильевич быстро побежал вслед за солдатами. И тут увидел впереди слева топчущегося на месте Кромского. Тот рассматривал уткнувшегося лицом в землю бандита. Чуть подальше, впереди, лежал второй.

Со стороны леса цепью приближались солдаты. Киричук поспешил к взводному:

— Осторожней! Бандит исчез! — и про себя подумал: «Как в воду папул. Да что же это за чудотворец, Угар?! Мышь не проскочит. Не в комара же он превратился». И приказал с досадой: — Искать бандита! Повсюду!

Но следов Угара не обнаружили.

Непонятное исчезновение Угара сильно расстроило Киричука. У него появилось такое ощущение, будто его крепко надули в присутствии подчиненных, которые сами толком ничего не могли понять. Они хорошо видели трех удирающих бандитов, открыли по ним огонь. И вот третьего недосчитались, он исчез. Для большей уверенности подполковник стал допытываться у хозяйки, сколько у нее находилось гостей в доме.

— Трое, господарь полковник, как есть трое… молодые, чернявые два и старшой, ладный, кучерявый, зубы блестят золотые, подшутить любил над ребятами, прямо и на бандита не похожий, — объясняла несколько оживившаяся тетка Христа.

У Василия Васильевича отпали все сомнения. Он понял, Угар где-то проскользнул, затаился и, возможно, сейчас, ликуя, наблюдает за происходящим из скрытого места где-нибудь в соседнем дворе. Или, может, воспользовавшись суматохой погони за двумя беглецами, ушел огородами незамеченным.

Киричук выяснял у тетки Христы:

— Когда бандиты пришли к вам, тетушка Христа?

— Они не фулиганили… За ворота не велели ходить, а сегодня и за порог.

— Когда же они пришли? Ночью, вчера?

— Третьего дня, господарь… Стемнело, и пришел.

— Кто пришел? Один?

— Сперва один, постарше который. Потом эти двое и с ними еще один, этот вчера к ночи ушел, что с бородой.

— Так их было четверо, вы говорили сначала — трое. А может быть, пятеро или больше?

— Нет, больше не заходил никто.

— Вы кого-нибудь из четверых раньше видели?

— Старшего будто замечала где-то, а вспомнить не могу. Мало ли их, похожих-то… А этот приметней. Не вспомню, хоть что делай.

— О чем они говорили, кого называли?

— Мне сказали, ты, бабка, не подслушивай, а то ухи варом зальем. Шутковал все старший и ругался часто матерно. Не в духе он больше ходил… Да, хлопчики, рогатого этого называл, изюбра; где он, говорит, днюет и ночует. Я думала, на охоту его тянет, как моего покойного Игната… а тут слышу, о человеке будто балакает. Как уж это он сказал, дай бог памяти, когда бородатый уходил?.. О!.. Ты, наказывал, скажи, чтобы изюбр позвал меня, говорить с ним больно нужно ему.

«Надо мне допросить Шпигаря, что такое наказывал ему Угар и каким образом связной собирался установить контакт с Зубром», — подумал Киричук — и снова с вопросом:

— Где спали бандиты?

— На горище[7]. Один в сенцах сидел, караулил.

— Что они ели?