Тропа обреченных

— Какая уж для меня может быть польза, — небрежно отмахнулся оуновец, поставив этим движением что-то вроде точки на разговор. Так показалось Василию Васильевичу. Но он ошибся и был приятно удивлен, услышав: — Хотите знать, почему я облюбовал себе псевдо Шпигарь? Не гвоздь, не шуруп, а — шпигарь! Потому что им крепят сваи-балки, вбивают надежно, насовсем и никогда не выдергивают, чтобы использовать дважды. Можно, конечно, его вбить вторично, чтобы закрепить на нем, к примеру, бельевую веревку, но тогда это будет не шпигарь, а цеплялка. На ней удавиться больше смысла.

И наступила пауза.

— Так что есть ли смысл-то… По правде скажу, иного захода в разговоре ожидал с вашей стороны.

— А я ведь, Игнат Фадеевич, перед разговором с вами подумал, что вы после проявленного психоза одумались и решили круто изменить тактику: прикинуться успокоившимся и попытаться обвести нас с возможной для себя выгодой. Верно ли я говорю?

— С вами, подполковник, нельзя играть. Вы вызываете на откровенность.

— Это для нас взаимно неплохо. Скажите, какое у вас образование?

— Я закончил гимназию и два курса семинарии. В Польше, надеюсь, понимаете. До прихода Советской власти на Волыни. Так что я личностно пострадал от нее, оставшись недоучкой.

— Но ваша потеря легко поправима. У нас учеба, вы знаете, бесплатная.

— После тюрьмы? Диплом для гроба?

— Мы опять пришли к тому… Я надеюсь, вы хорошенько подумаете над этим нашим коротким в общем-то разговором; если появится желание продолжить его, пожалуйста, только скажите. Знайте, у вас не все потеряно.

— Ой ли?!

— Не будем возвращаться… Подумайте для начала хотя бы вот о чем. Что дали вам, националистам, ваши желанные избавители — немцы, сколько жизней взяли и крови выпили они вместе с вами из украинского народа, чего вы собираетесь достигнуть с новым своим покровителем из-за океана? Об этом и подумайте. Человек вы мыслящий, должны понять.

— Хорошо, я и без вашего предложения поразмышляю.

— А теперь скажите, если не возражаете, о каких тэренах — участках действия и укрытия банд — речь идет в этом «грипсе»? — Киричук положил перед арестованным отобранный у него документ на тонкой, папиросной бумаге. В нем говорилось:

«Друже Зубр! Срочно! Испытываю потерю связи. Крайне нужна смена тэрена, дважды еле ушел от чекистов. Предлагаю третий тэрен, второй опасный тоже. Дайте канал связи моим третьим запасником. Нужно повидаться. Жду свежих указаний. На пасху уйду. На крайность использую связь первого канала. Угар».

Шпигарь, читая, почесывал в бороде, дважды бросил короткий взгляд на подполковника, спокойно, как о давно известном, сказал:

— Второй тэрен в Торчинском районе, там Тарасов вовсю шурует, санкцию на него запросили — «убрать!», а третий тэрен в Затурцевском районе, там потише.

— Покажите на карте границы тэрена, — предложил Чурин.

— Этого не покажу, даже если бы знал.

— Понятно. Спасибо на этом.

— Нет, «спасибо» на зуб не положишь. За эту мою консультацию подадите мне курку, шмат сала и горилку для успокоения нервов. Будет?

Василий Васильевич в ответ улыбнулся, видя, что проголодавшийся оуновец не шутит.

— А то у вас тут на кислом борще отощаешь, убежать мочи не будет.

— Ну а связь по первому каналу что значит? — продолжал свое Киричук.

— По главной, по специальной связи.

— Как ею пользуются? Где она проходит?

— На сегодня будет, я подумаю, подполковник, У меня живот сводит. Это хорошо, что появился аппетит.

— Еще последний вопрос: куда вы собирались идти нынче ночью, с кем встретиться и где отсидеться днем, потому что обратно вернуться рассчитывали через сутки?

— Вопрос большой, ответ короткий: в бункер собирался. О нем — потом, никуда бункер не денется. Пожую, подумаю…

— Хорошо, — не стал настаивать Киричук, почувствовав и сам, что надо сделать перерыв. — И еще совсем маленький вопрос, Игнат Фадеевич. Поясните, кто же должен был получить этот «грипс»? Как я понимаю, принести его должен был Скворец, а вы прийти получить и отправить по назначению. Скворца не стало, появились с «грипсом» вы. Передали его Кули и собирались уйти, но тут появился Прок…

— Не упоминайте мне о нем, подполковник! О вас не скажу, а у него физиономия… налететь на такую рылу и облапошиться…

— Прекратите, арестованный! Я же вам не говорю, на кого вы смахиваете. Вы, может быть, больше мне несимпатичный, а я ничем не выдал своего отношения.

— Еще успеете, вы много хотите выцедить из меня.

— Почему вы не дослушали, я просил вас пояснить что-то.

— Сбили вы у меня охоту…

— Не капризничайте, Шпигарь.

— Ну ладно, пусть и у вас аппетит не пропадет… Я оказался случайно под рукой, попутно послал меня Угар. Я из другой епархии. Говорю, в бункер еще надо было… Цените. Раз сказал, значит, рассчитываю рядиться с вами. А теперь пожрать дайте. Сил нет, есть хочу.

…Когда Шпигаря увели, Проскура живо поднялся, беспокойно заговорил:

— Машину скорей надо, можно успеть. Как это я сразу не сообразил, на сегодняшний вечер Шпигарь оставил Куле для передачи «грипс». Ну конечно же, сегодня с темнотой надо ждать связного!