Тропа желаний

Валя довела Терезу до диванчика на кухне и уложила. Сама пристроилась рядом, на стуле – мало ли что ночью случится? Больше всего Валя боялась смертей во сне. Когда человек засыпал, а утром уже был холодным. Так умерла мама Вали, и она ее нашла, придя в комнату. Обняла и только через несколько минут почувствовала мертвецкий холод под пальцами. Мама не дышала, не двигалась. Валя знала – мама болеет, но не верила, что она может умереть. Как? Она ведь совсем еще не старая и скоро поправится. С тех пор Валя боялась спать ночью – могла глубоко уснуть на пару часов днем, когда все остальные бодрствовали, но ночью всегда находилась будто в легкой дреме. В последний год жизни мамы Валя спала в ее комнате – дать воды, если той вдруг захочется пить, или лекарство. А в ту ночь, когда мама умерла, Валя гуляла допоздна и уснула на диванчике на кухне, чтобы никого не потревожить и, главное, не объяснять, почему вернулась домой не вовремя. Пришлось бы признаваться, с кем именно гуляла. И в ту самую ночь, первую, когда Валя разрешила себе почувствовать себя влюбленной, желанной, свободной, мама умерла. В ту первую ночь, когда Валя не уснула в одной кровати с мамой. Она всегда чувствовала свою вину и думала о том, что мама бы не умерла, если бы не осталась в одиночестве. Валя корила себя за то, что поддалась дурацкому желанию быть как все – гулять, встречаться, бежать из дома куда угодно, вместо того чтобы заботиться о матери. Да, она знала, что виновата. Сначала отец, который изменял маме, – Валя была достаточно взрослой, чтобы это понимать. А потом и она поступила так же, как он, – ушла и не вернулась, когда ее ждала мать. Тоже, можно сказать, бросила. Вдруг мама это почувствовала и решила больше не жить? Бабушка не заметила, что Валя ночевала на диванчике, а если и заметила, то промолчала. Она во всем винила своего сына, который не смог стать хорошим мужем, да и не особо пытался. Врачи твердили про рак. Но Валя знала – она тогда бросила маму, уступив собственным желаниям. Поэтому та умерла. Возможно, заметив, что дочь не спит рядом. А возможно, почувствовав это.

После смерти мамы Валя запретила себе любые отношения. Если в тот первый совершенно невинный вечер, когда она всего лишь задержалась допоздна, умерла мама, то что произойдет, если решиться на более серьезные отношения? Валя не могла себя заставить избавиться от прошлого. Не могла принимать ухаживания. И объяснить не могла, почему отказывает. А как объяснить? Какие слова найти? Да и кто поймет? Но жизнь и желание жить оказались сильнее мыслей и чувства вины. Валя встретила молодого человека, который показался ей добрым и заботливым. Нет, она не испытывала к нему сильных чувств, легкий интерес, не более того. Он оказался деликатным, красиво ухаживал, все время заверял в серьезных намерениях, да и бабушка мечтала, чтобы Валя вышла замуж.

– Тогда я буду за тебя спокойна, – твердила она. – О тебе будет кому позаботиться.

– Бабушка, я сама о себе могу позаботиться, – гладила бабушкину руку Валя. – Ты же говорила, что на мужчину лучше не полагаться, а самой все делать и решать.

– Мало ли что я говорила! – отмахивалась бабушка. – Я уже старая, а тебе нужен муж. Вот выдам тебя замуж, тогда и умру спокойно.

– А если я не выйду замуж, ты еще будешь жить, да? – улыбалась Валя. – Тогда я точно не выйду замуж!

– Если ты не выйдешь, я умру беспокойно! И буду на том свете мучиться!

Валя согласилась на замужество из-за бабушки. Она была рада, что бабушка улыбается и даже встала к плите, чтобы по случаю помолвки испечь свой фирменный маковый пирог, который так любила Валя. А до этого вытащила на середину комнаты здоровенный сундук – как только сил хватило, Валя его не каждый раз с места двигала, когда полы мыла. Там лежали одеяла, подушки, пледы. Свадебное платье Валиной мамы. Но все – изъедено молью. Бабушка расплакалась.

– Ну что ты? Я все равно хотела новое купить, – пыталась успокоить бабушку Валя.

– А приданое? – все еще оплакивала подушки и одеяла бабушка.

– Ой, ну кто сейчас о приданом думает? – отмахнулась Валя. – Ты мое приданое и дом наш. Чего еще желать? Ну хочешь, я все перестираю, заштопаю?

– Нет, ты права. Лучше новое. Кому это старье нужно? Проще сжечь, – ответила бабушка.

Валя побежала примерять платья, – жених должен был приехать к ужину. И когда она задумчиво разглядывала внутренности шкафа, почувствовала запах гари. Выскочила во двор. Бабушка развела костер и жгла старые вещи. Смотрела, как они горят. Едва догорало одеяло, бабушка подкладывала подушку или плед. И так – вещь за вещью. Свадебное платье лежало на земле и ждало своей участи.

– Бабуль, ну ты чего? – подскочила Валя. – Ну зачем? Давай потом. А то сейчас соседи прибегут, пока ты пожар не устроила.

– Сейчас, уже почти все, – ответила бабушка. Она взяла свадебное платье, подержала его в руках и все же бросила в костер.

– Ой, – ахнула Валя. Она не хотела, чтобы бабушка сжигала мамино платье.