Тропа желаний

– Нам нужен адвокат, настоящий, из города, – начала говорить Тереза. – Надо действовать цивилизованными методами. Суд не будет принимать во внимание древние традиции, когда жена считалась равнозначной скотине. То есть не имела права даже рот открыть. Нужно доказать, что забирать ребенка у матери нельзя. Без особых на то оснований. Но в случае нашей Елены их нет. А у ее мужа нет никакого права требовать полную опеку над ребенком. Надо собрать доказательства – Елена говорила, что обращалась в больницу, когда муж ее избил, сломав два ребра. И когда было подозрение на сотрясение мозга, тоже лежала в больнице. То есть муж избивал ее регулярно, она ходила в больницу, чтобы снять побои, но это не было сделано. Надо найти свидетелей – медсестер, например. Которые могли бы подтвердить ее слова.

– И которые не испугаются это сделать, – заметила Валя.

– Да. Но, может, сохранились записи в регистратуре. Другие данные. Нам пригодятся любые. Но их может потребовать только адвокат, если идет судебный процесс. Еще понадобятся справки из всех диспансеров – чтобы подтвердить, что Елена может заботиться о сыне.

– Какой-то бред. А кто еще может заботиться о сыне, если не мать? – возмутилась Дамира.

– Для суда нужны все доказательства. Туда нужно идти с безупречной репутацией. Чтобы на любую справку имелось еще две справки. Так уж это устроено. В случае с Еленой нам нужно двадцать справок.

– Зачем все это? – не понимала Дамира.

– Затем, что мы должны действовать по закону. Не по обычаям, традициям, а исключительно в рамках закона. И только тогда сможем что-то доказать. Суд – другая инстанция. Светская. На него нет управы у родственников. Даже если она есть – в суде сидит дядя или троюродный брат, – мы можем обратиться в вышестоящую инстанцию. Подать апелляцию. Сможем бороться. Нам нельзя поддаваться влиянию – мол, отец, он имеет право отобрать сына и так далее. Сын, дочь – какая разница? Если отец не исполняет родительские обязательства, значит, опека должна остаться за матерью. А отец пусть разводится и платит алименты, или будем взыскивать их через суд.

– Ничего не получится, если у той семьи есть связи в суде, – заметила Дамира.

– Да, но в этом все и дело! О чем я сейчас и твержу! Мы сможем подать жалобу в наш городской, потом республиканский, а затем апелляцию в Верховный суд! В Москву! Можем сделать это дело известным. Тогда и родственники отступят! – воскликнула Тереза.

– Тогда нам нужен не только адвокат, который возьмется за это дело, но и журналист, который не побоится про это написать, – заметила Дамира.

– Это очень разумная мысль. Как я сама об этом не подумала? Дамира, твои собаки такие умные точно в тебя! – улыбнулась Тереза. – Нам нужен журналист! Но прежде всего – согласие Елены. Она готова к такой борьбе? Готова рассказать свою историю, чтобы любые сплетники про нее в газете прочитали? – заметила с сомнением Тереза. – Она просто испуганная девочка, которую бил муж и третировали родственники. Хватит ли у нее сил бороться?

– Хватит, – теперь уже Елена стояла на пороге комнаты, как раньше – Алик и Коля.

– Детка, яичницу будешь? – подскочила Валя. – Что тебе приготовить? Алик поел, во дворе играет.

– Я давно не сплю, – ответила Елена, – забыла, когда нормально высыпалась. Я все слышала. Спасибо вам. – Она подошла и поцеловала руки всем женщинам. Они сидели, замерев, не в силах что-то сказать. Дамира плакала. Тереза застыла с каменным лицом. Валя пережарила яичницу и выбросила, начала жарить снова.

– Тетя Тера, у вас есть знакомые адвокат и журналист? – спросила Елена.

– Нет, пока нет, но будут, – ответила твердо Тереза.

– Никто не согласится, – ласково и обреченно заметила Елена. – Я пыталась, много раз. Никто не хочет защищать женщину. Много вы видели таких судов? Ни одного. Все говорят, что мы должны разбираться внутри семьи. А мои побои… Я ведь не каждый раз бежала в больницу… Моя свекровь… Она всю жизнь такое терпит. Моя мать. Они твердили, что и я должна терпеть. Мол, это нормально. Сама виновата, раз вызвала раздражение мужа. Надо быть покладистее, терпеливее. Я пыталась, много раз. Но у меня не получается. Наверное, я плохая жена, как все говорят. Значит, я не хочу быть замужем. Зачем мучить себя и мужа, если я такая плохая? Почему он не даст мне развод? Тогда он сможет снова жениться и найти себе жену по нраву. Почему меня держит? Не понимаю. Он меня не любит, не ценит, вообще ни во что не ставит. Если это все из-за Алика, то он все понимает. На его глазах было. Какой ребенок забудет, как папа избивает маму?

– Детка, господи, ты такое пережила… Как так? Но, может, Тереза попытается что-то сделать? Сейчас другое время. – Валя уже не сдерживала слезы.

– Всегда одно и то же время, – горько ответила Елена. – Ничего не меняется. Вы не найдете мне адвоката. И уж тем более журналиста, который захочет рассказать о том, что творится во многих семьях. Неважно – простой или уважаемой. Если в уважаемой, точно никто не станет связываться. Никто не захочет рисковать карьерой и репутацией. Нам с Аликом лучше уехать.