Тропами горного Черноморья

Правда, и среди этих "хозяев" находились просвещенные головы, ставившие вопрос о более серьезном заповедании западнокавказской природы. Известно, например, письмо * великого князя Сергея, владевшего заказником, августейшему братцу, числившемуся президентом Академии наук, где Сергей жалуется на то, что был одинок в своих "заботах, попечениях и усилиях" о сохранении кавказского зубра, и говорит о готовности вырабатывать меры по его охране "путем объявления нагорной полосы Кубанской области заповедной". К рассуждениям князя о необходимости обеспечить приоритет русской науки в изучении "кавказского дикого быка" присовокуплялась существенная оговорка: "если на то последует высочайшее государя-императора повеление".

Оговорка была не случайна. В царской России даже великокняжеские здравые мысли не гарантировали успеха делу. В 1914 году совет министров Российской империи выразил это ясней ясного: "Охрана редких зоологических пород не отвечает понятию общеполезной государственной меры, ради осуществления которой можно поступиться неприкосновенным вообще правом частной собственности". "Вообще неприкосновенная" в условиях капитализма частная собственность решала дело.

Егеря великокняжеской охоты все же как могли охраняли зубров. Но в годы гражданской войны звери остались без всякой охраны. Их уничтожали и браконьеры-охотники и скрывавшиеся в лесах бело-зеленые банды. В 1919 году (истребителям зубров "помогла" и страшная эпидемия, точнее - эпизоотия, ящура и сибирской язвы.

Охотники из Хамышков, Даховской и Псебая до сих пор хранят в изустных преданиях истории о варварском истреблении зубров своими односельчанами. Они убивали животных в спортивном азарте, оставляя мясо и шкуры волкам. Один житель из Даховской имеет на своей совести восемнадцать убитых зубров; его "единомышленник" из Псебая загубил семь стельных самок...

* От 27 апреля (10 мая) 1909 года.

Шел 1920 год, год еще не закончившейся гражданской войны ж разрухи. Но даже и в это суровое время находились люди, пекшиеся об охране природы. Краснодарские энтузиасты из музейной секции отдела народного образования во главе с профессором Григором просили свой Кубано-Черноморский революционный комитет обеспечить охрану зубра. И краевой ревком, едва лишь справившийся с белыми армиями Улагая, Шкуро и Фостикова, вынес Постановление *, запрещающее в северной части теперешнего заповедника охоту, рубку леса и рыбную ловлю. Уцелевшее поголовье зубров бралось под особую охрану.

В 1923 году Кубано-Черноморский исполнительный комитет распространил заповедный режим и на южный склон Западного Кавказа. Площадь заповедника достигла 270 тысяч гектаров. Но все эти местные декреты не были подкреплены главным - обеспечением действительной охраны заповедных земель. Декларации не укрощали распоясавшихся браконьеров, а лишь подстегнули их к завершению черного дела.

12 мая 1924 года Кавказский государственный заповедник был учрежден декретом Совнаркома РСФСР. Но самый драгоценный и редкий зверь, которым были горды эти горы,- кавказский зубр - был к этому времени выбит почти поголовно. Не сразу удалось организовать действенную охрану трудноприступных гор. Остатки зубров гибли под снежными завалами в тяжелую зиму 1923 года, от новой эпизоотии, поразившей и домашний скот в 1924 году... 1927 год мрачная дата уничтожения последнего зубра на Западном Кавказе.

В Гузерипле мы слышали, что зоологи заповедника выдвинули смелый проект восстановления зубрового стада на Кавказе путем завоза сюда гибридных зубробизонок из Аскании-Нова с Украины и чистокровных самцов-зубров, уцелевших в некоторых зоопарках. Зоологи уже через год-два должны были приступить к закладке нового "зубрового парка"... Заповедник стремился вернуть природе ее утраченные богатства**.

А пока перед нами простиралась огромная лесная долина - Долина зубров, лишенная зубров.

* ? 408, см. газету "Красное Знамя" за 3 декабря 1920 года.

** Теперь этот проект осуществлен, и Кавказский заповедник может гордиться своими зубрами.

На удобнейшем панорамном пункте, откуда в упор просматривается вся Тыбга, поставлен пустой домик, скорее сарайчик. Это горный приют, лагерь Абаго. Как и в знакомом мне Холодном лагере Псеашхо, внутри никакой мебели, только нары. В полу прорезь для очага, в дождь можно топить по-черному. Но вечер ясный, и мы жжем костерок перед лагерем.