Тропами Пилигрима. Пешком по Индии, от Ганга до Дели…

Итак, все-таки преодолев неимоверное сопротивление грозных людей с автоматами Калашникова, которые охраняют все входы и выходы из международного аэропорта в Дели, со второй попытки я поменял 40 долларов на рупии. Они были нужны как воздух, чтобы доехать на метро до станции «Нью-Дели Роуд» (т. е. Центральный железнодорожный вокзал в Дели), до Мейн-Базара.

Там и началась настоящая экзотика. Мы только-только перешли через пути по виадуку, как на нас напала целая толпа рикш. Их глаза были полны скорби, знания жизни, муки, тоски и одновременно решимости во что бы то ни стало делать свое дело… Их было много, они были черны, как мазут из их мотоповозок. Казалось, сама смерть изучает тебя через них – порешить тебя тут же или еще немного, скажем, несколько десятилетий, поиграться с тобой? А этот запах человеческих фекалий, настолько головокружительно свежий, что волоски на спине встают дыбом! И ты, как крыса, получившая разряд тока, спешишь к своей конуре. Только, в отличие от крысы, у человека именно своей конуры-то здесь нигде и нет… За смешные фантики с тремя и более нулями ты тщетно пытаешься получить хоть какое-то временное убежище с видом на небо и теплой водой. Это кажется таким приземленным и паскудно-неизбежным, как набивание и последующее опорожнение желудка, и это не просто шальная метафора, тут сам пульс жизни и даже пыль с улиц только тем и пронизаны. И ты понимаешь, что та наличка, которая пока еще у тебя есть, не только не спасет тебя, но больше и не принадлежит тебе. Чуть зазевался – и маленькие темные люди без пола и возраста с тяжелым пронизывающим насквозь взглядом тут же используют тебя как передвижной кошелек и затопчут. Такое ощущение, что ты каторжник из какого-то фильма ужасов…

В местных гостиницах «предбанники» вымощены мрамором, фойе, хоть и при низких потолках, довольно широкие. Лестницы же такие узкие и перила настолько расшатанные, что, когда открывается дверь в номер, который вы от усталости всё равно готовы занять, вас уже не пугает ни многолетняя грязь, размазанная вокруг выключателей, ни пепел и пыль на подоконниках, ни шум моторикш и прочий гомон с улицы. Хотя на улицу окна, кажется, и не выходят. Они как динамики, через которые улица дышит вам прямо в мозг, пульсируя жаром, запахом похлебки с перцем, коровьего помета, керосина и прочей экзотики… Вы приходите в себя, только вытянувшись во всю длину на неожиданно белых простынях и тупо таращась во вращающийся под потолком вентилятор. Обстановка напоминает вьетнамскую пыточную камеру. Кажется, еще немного – и в дверь войдет вьетконговский полицейский и устроит допрос с пристрастием (с иголками в нос и ложками острого перца в глаза, которые будут бесконечно слезиться от перевозбуждения и гашиша, который вам попытаются продать тут же, в гостинице, пока вы выполняете все формальности, чтобы поселиться), что вы родную маму сдадите, не задумываясь о последствиях.

Маугли с битой – добро к нам пожаловать

И хотя на входе в эту гостиницу вам даже услужливо предложат воды, налитой из-под крана, доверия вам всё равно нет никакого. Ни грамма, ни капли. Процедура заселения очень долгая и муторная: через предъявление ксерокопии (!) паспорта, заполнение каких-то анкет и вашей подписи чуть ли не с отпечатками пальцев, как будто это последний приют всех криминальных лиц мира! Тут запросто можно потеряться. Сканер работает на всю катушку, и его запах просто пронизывает воздух, ты это чувствуешь с самых первых шагов, сделанных после выхода из здания вокзала…

По прошествии тринадцати часов ваше благородие всё же решило проснуться, так сказать, вынырнуть в этом мирке и даже сделать по нужде первые шаги в санузел… Это радует! Вы выжили, переспав с Индией! Она не стала красть ваш нал, и всё обошлось без разборок. Просто вы выспались и, наконец, можете сделать два-три осторожных шажка в большой дикий мир.

Начинается всё с душа. Хоп, кажется, помылись, теперь надо попить чаю… Слава Богу, Леха взял с собой кипятильник, и мы-таки вскипятили воды – что было бы непросто, поскольку ни он, ни я никаким импортным слогом не владеем. В основном индусы ни на каком евроязыке не говорят, но четко выраженные эмоции понимают отлично!

Далее мы с Лехой пошли шарахаться по узким кривым улочкам Мейн-Базара, где двух-трехэтажки почему-то, как правило, разрушены сверху. То ли солнце крошит бетон, то ли там пожили цыгане. И если первый этаж функционирует как магазин или кафе-отель, то выше – руины…

Рикша-Джин

Леха Лоргов из Удмуртии – мой стихийный напарник по форс-мажорному заезду в Индию, ему надо было в какой-то «ашрам» под каким-то местным Бангладешем.

Бродя по тесным и злачным улочкам Мейн-Базара вперемешку с коровами, туристами и местными, мы были окликнуты моторикшей на чисто русском языке. Он крикнул: «Садись – прокачу! Бесплатно, слышишь, а?» Ну как не соблазниться? Поехали.