Тропами тьмы (СИ)

Девушка без памяти постояла возле палатки, несмело переминаясь с ноги на ногу, и пошла вперед, внимательно и с любопытством вглядываясь в разнообразные лица воинов - молодые и старые, с усами, бородами и совсем без растительности, с синяками и расплывшимися кровоподтеками, добродушные, сосредоточенные, открытые и замкнутые. Воины, увидав девушку, мгновенно откладывали свои дела и, прекращая разговоры, кланялись ей. А она, удивленно улыбаясь, кивала в ответ. Но стоило ей пройти, как за её спиной неизменно раздавался громкий шепот. Если бы она знала значения слов, то обязательно бы поняла, о чем шепчутся этэны, но все языки мира были ей сейчас незнакомы. Так она и шла, куда глаза глядят, не отдавая себе отчета, куда идет и зачем, лишь кивая в ответ на приветствия и бесхитростно улыбаясь каждому встречному. Босые ступни ступали по пыли, траве и земле. И пусть все вокруг было новым, но эти ощущения почему-то казались ей знакомыми.

- Госпожа, - к девушке внезапно подскочил огромный седой воин с перевязанной головой, - ну нельзя же вам вот так в одном исподнем ходить, - немного сурово сказал он, накидывая на её плечи плащ со своего плеча, в который девушка могла обмотаться с головы до пят несколько раз. "Госпожа" испуганно глянула на вояку, но больше почувствовав, нежели, поняв, что он желает ей добра, несмело улыбнулась и кивнула. Воин поклонился и отошел к своим собеседникам, с которыми стоял до этого и которые немедленно склонили покорно головы, увидев, что девушка их разглядывает.

"Госпожа", придерживая плащ на плечах, двинулась дальше. Огромное одеяние волоклось по земле и при особо сильных порывах ветра широко разлеталось, словно крылья птицы. Постепенно забинтованных и раненых на её пути становилось все больше и больше. Они уже не разговаривали друг с другом, а с трудом сидели или лежали прямо на земле. Рядом с ними суетились этэны в желтых балахонах, и девы в серых и черных глухих платьях, с покрывалами на головах полностью скрывающими волосы. Со всех сторон раздавались стоны и крики, пахло кровью. Этот настойчивый тяжелый запах висел в воздухе и пропитывал насквозь одежду, волосы, кожу. Лишь иногда его перекрывали другие ароматы от настоек, и отваров, которыми обрабатывали раны или которые готовили для того, чтобы их обработать.

Робкая застенчивая улыбка девушки казалась здесь неуместной и несвоевременной, но откуда непомнящей знать, что такое боль, страдания, смерть. Её любопытный взгляд с интересом рассматривал все вокруг, оставаясь безучастным к чужому горю.

"Госпожа" присела рядом с сестрой врачевания, поящей своей кровью вампира, чтобы вернуть ему силы. Сестра слегка поморщилась, когда клыки проткнули кожу на запястье, но ровным спокойным голосом сразу же начала произносить формулу отречения, чтобы обезопасить этэна от клятвы магии крови. Вампир был молод, красив и, по всей видимости, благороден. Он с усилием поднял раненую руку и попытался положить её на губы девушке, чтобы остановить поток слов. Но сестра врачевания с легкой улыбкой на губах, полной горечи, остановила его ладонь в воздухе и положила молодому человеку на грудь, произнеся формулу до конца.

"Как все странно", - с восторженным изумлением познающего мир ребенка, подумала или скорее попыталась сложить эмоции в мысли девушка без памяти. Она поднялась и пошла вперед, оставив служанку здоровья и дитя тьмы позади себя.

- Я все равно теперь ваш слуга, хотите вы того или нет, - раздался за спиной уходящей тихий голос.

Что ответила вампиру сестра, и ответила ли вообще, "госпожа" не услышала.

Раненные, кровь, боль, страдания, смерть... Но и здесь везде "госпожу" встречало почтение. Забинтованные с ног до головы воины, лежащие на земле на грубых подстилках, приветствовали её, прижимая к груди руки или культи - у кого, что осталось после боя. Маги в желтых балахонах кланялись, сестры в черном, пробегая мимо, неизменно приседали, склонив головы. Девушке без памяти не оставалось ничего иного, как отвечать на все их приветствия молчаливой наивной улыбкой.

Но один из солдат, мимо которого она проходила, никак не среагировал, на "госпожу". Он стонал, кричал, кусая губы, и тянулся ладонями к окровавленной перевязке на животе, которая уже приобрела буровато-коричневый цвет. От него плохо пахло, но девушка без памяти, хоть и чувствовала этот тошнотворный запах, от любопытства или любознательности подошла к нему еще ближе, так, что полы подаренного ей плаща при вздохах ветра хлестали страдальца по лицу. Солдат поднял на неё свой невидящий взор, захрипел, плюясь кровью, задергался, смешно вытанцовывая ногами по земле, и затих. Его застывшие глаза смотрели прямо в лицо незнакомке. "Госпожа" еще какое-то время постояла рядом, пристально вглядываясь в солдата, но поскольку тот так больше и не зашевелился, она вскоре потеряла к нему всякий интерес и медленным шагом двинулась дальше.