Тропами вереска

Несколько мгновений мне казалось, что ничего не изменилось. Тот же лес да звезды синие, та же стена домика из темных бревен. Только ни Саяны, ни Теньки рядом не было. И никого живого я не чуяла, присмотрелась – а лес-то рядом мертвый, вместо листьев на ветвях клочки душ человеческих трепещут, слезами, словно росой, блестят. Я переступила босыми ногами, раздумывая. Выходить из круга не хотелось, но не для того я в Омут пришла, чтобы на месте стоять. Стоило сделать шаг наружу, как вспыхнул за спиной мой защитный круг, загораясь демонским пламенем. Деревья закачались и раздвинулись, отползли, подбирая змеевидные корни, словно и они боялись ненароком коснуться того, кто шел ко мне.

Демон подходил неторопливо. У деревьев был зверь – с черной шерстью да головой рогатой, а подошел ко мне уже человек. Первый раз я его таким увидела – волосы темные, словно сама ночь, а глаза красные, как пламя, в котором души грешные горят. И красивый такой, что сил нет отвернуться, смотреть хочется до самой смерти, да только красота та – нечеловеческая, слишком притягательная. Не бывает у живых людей таких лиц, словно изображение, на бронзе отлитое, – совершенное и холодное. Одет демон был, словно великий князь: на плечах мантия алая, и с нее живая кровь на траву течет. И там, куда капает, – пузырится черная земля, а после застывает обугленным камнем.

Шайтас остановился в двух шагах от меня, склонил голову.

– Снова за ответами пришла, ведьма? – усмехнулся он. – Или решение приняла?

– За ответом, демон, – отозвалась я, не в силах оторвать взгляд от его красных глаз. – Ты Лелю и Таира тьмой укрыл, от меня спрятал? – шагнула ближе, сжимая кулаки. – Отвечай, Шайтас! Где они?

– Что же ты за помощью к суженому не идешь? – бросил он. – Его целуешь, а как ответ понадобился – ко мне пришла? Нечестно, ведьма.

– Тебе ли о честности говорить! Это ты их спрятал, тебе и отвечать!

– В моем мире их нет, ведьма.

Я нахмурилась, напряженно всматриваясь в пылающие угли глаз.

– Не верю!

– Мне нет нужды врать, – пожал он плечами.

– Как же нет? Хочешь меня к себе заманить, сам говорил.

– Те, кого я заманил, в котлах варятся да живой плотью псов моих кормят, – усмехнулся он. – А ты сама прийти должна. По доброй воле. – Шайтас шагнул еще ближе, так, что и не разделяло нас уже ничего. – Цвет моего мира, что вы зовете папоротником, загорится через три дня, Шаисса. Недолго ждать осталось.

– Скажи, где Таир и Леля! – выкрикнула я.

– Скажу, если заплатить готова. За все платить надо, сама знаешь. Даже я за приход к людям плачу, хоть и демон.

– Кровью расплачусь, – вскинула я голову. Кровь ведьмы большую силу имеет во всех мирах, а отданная добровольно и подавно.

– Плату я уже озвучил.

Я зажмурилась, не желая вспоминать. И вздохнула.

– Хорошо, демон. Заплачу. Что захочешь сделаю. Только скажи, живы ли они?