Тропический остров

Его голос не выражал ни любви, ни ненависти. Нетерпеливая, резкая манера обращения подтверждала худшие опасения Пегги. Значит, он пригласил — точнее, вызвал ее — не для того, чтобы поговорить об их отношениях и неожиданно вторгшейся Лайзе. До чего же она все-таки сентиментальна! Полагала, он объяснится в любви, а Диггори интересовали чисто деловые отношения. Ведь в конце концов он босс и должен знать, что происходит в его хозяйстве.

— Да не молчи же! — с раздражением сказал Диг.

— Молодежь очень беспокоится, — выпалила Пегги.

Губы Дига скривила саркастическая улыбка.

— И старики тоже.

Бледные щеки Пегги порозовели, она нервно облизнула губы.

— Я… я хотела бы помочь.

— И какие у тебя предложения? — с готовностью отозвался он, в то же время беззастенчиво раздевая ее глазами.

— Развлечения, игры! — выкрикнула она, густо зардевшись.

Черные брови Дига удивленно взметнулись.

— Игры? Звучит прямо по-домашнему.

Ее глаза заблестели от нахлынувших слез. Дрожа от обиды, она вскочила.

— Почему ты разговариваешь со мной в таком тоне?! — отчаянно воскликнула Пегги и, приглушенно рыдая, бросилась к двери.

— Остановись! — взревел Диг, сбрасывая ноги со стола. — Немедленно вернись! Я желаю выслушать тебя до конца!

Пегги глубоко вздохнула, но это не помогло ей ни успокоиться, ни унять дергающуюся боль в груди. Собрав остатки гордости, она присела на краешек стула.

— Я… я полагаю, ребята скучают по семьям… по друзьям, — тихо и сдержанно начала она. — Тоскуют… нервничают.

— Они досаждают тебе? Причиняют неудобства? — нахмурился он.

— Ну да… то есть нет, разве что чуть-чуть.

— А конкретно? — сердито сверкнул глазами Диггори.

Пегги устало отвела глаза. Зачем биться головой об стену? Она желала помочь строителям, а Диг явно не владел ситуацией и не хотел вникать в обстановку.

— Понимаешь, они молодые, энергичные, их нужно чем-то занять по вечерам и выходным дням. Они же маются от скуки! — Пегги говорила быстро, скороговоркой, чтобы передать суть дела, прежде чем покинет лагерь, остров, работу. Покинет его! — Мне кажется, что, если не принять мер, начнутся ссоры, драки… ребята бросят стройку… сбегут на материк, — грустно заключила она.

— Понимаю. — Диггори задумчиво откинулся на спинку стула, поигрывая линейкой. Потом внимательно посмотрел на Пегги темно-синими глазами. Проблема явно заинтересовала его. — И какие же игры ты предлагаешь?

— По выходным крикет, мини-футбол, волейбол… Можно разбить площадки на пляже. И пусть молодежь шумит, бегает, кричит, давая выход энергии. Разве я не права?

Он одобрительно кивнул.

— Так, а вечерами, в будние дни?

— Может… лото, монополия, скрэбл…

— Лото? — В глазах Диггори заиграли смешинки.

Пегги кивнула. Он благодушно хмыкнул, и она почувствовала, что из глубин отчаяния поднимается к головокружительным вершинам неудержимой радости. Все будет хорошо! Ему понравился план, он одобрил ее предложения. Пегги едва удерживалась, чтобы не вскочить со стула, обнять его, сказать, как сильно любит его, как он ей нужен…

— А еще я мечтаю поставить одноактные пьесы, — воодушевляясь, продолжила она, с обожанием глядя на Диггори сияющими глазами.

— Ба! И пьесы! Святые небеса! — Он опять одобрительно покачал головой.

Сердце Пегги запело. От счастья заблестели ее зеленые глаза. Она подалась вперед и положила руки на стол. По плечам рассыпались пышные волосы цвета темного золота.

— Значит, одобряешь? — самозабвенно проговорила Пегги. — Да?

— Конечно. Идеи замечательные и стоят того, чтобы их воплотить. — Диг смотрел ей прямо в глаза. — Ты инициативная. Такое качество я высоко ценю в окружающих. К сожалению, в последнее время мне попадаются пассивные люди.

Пегги очень гордилась собой. Он тоже положил руки на стол. Ей безумно хотелось дотронуться, до них, прижать к своим щекам и губам.

— Завтра утром в город отправляется баржа. Поезжай и закупи все, что требуется, — тепло продолжил Диг. — Думаю, за день управишься, — щедро прибавил он. — Ты заслужила выходной. Сэм заменит тебя.

— Спасибо! — прошептала Пегги. Но она благодарила не за то, что он одобрил ее идеи, не за неожиданную передышку в работе, а за то, что он ее не уволил.

Некоторое время они сидели молча, глядя друг на друга. Ясные зеленые глаза Пегги переполняла любовь. Но внезапно лицо Дига превратилось в холодную жесткую маску. И обескураженная Пегги увидела, как он чопорно встал, подошел к двери и выжидательно посмотрел на нее.

Так, понятно, аудиенция окончена! Он выставляет ее из кабинета! Ну конечно, теперь ему нет до нее дела и не терпится избавиться от ее присутствия. Заставив себя оторваться от стула, Пегги гордо прошагала к двери. Проходя с показной бравадой мимо Дига, она всем своим существом ощутила, что ее неудержимо влечет к нему, но, подавив желание, равнодушно прошествовала на веранду. Шаги гулко отдавались в холодной пустоте застывшего сердца.

Всю ночь Пегги проворочалась на койке. Она оказалась в ловушке собственной любви и не знала, как вырваться из нее. Понимала, следует уехать, но не могла решиться расстаться с возлюбленным.