Тропик лейтенанта. Пиратское рондо

– Убили они только что кого-то. А сейчас тремся борт о борт с каким-то судном. Напали они на другой корабль, наверное. Пираты они, вот оно что. Не контрабандисты, а пираты.

Фелюга китайца стоит борт о борт с яхтой. С яхты выбрасываются мертвые тела за борт, потом яхта берется на буксир. Фелюга тащит ее за собой.

Крейсер, большой противолодочный корабль (БПК), танкер и буксир входят в главную военно-морскую базу Западного флота ВМС Индонезии – порт Танджунг-Приок (это пригород Джакарты).

При входе в базу на БПК вдруг включили на всю базу через трансляцию песни Профессора Лебединского, и он как заорал: «Я убью тебя, лодочник!»

– Это что такое?

– Ну, мы же противолодочники! Мы всегда так в базу входим!

– В какую базу?! С ума все посходили? Отставить!!!

Торжественная встреча. На входе в порт наши корабли встречает парочка индонезийских сторожевых катеров, раскрашенных в черно-серый камуфляж. На верхней палубе выстроены экипажи. На кораблях играются сигналы по встрече («Захождение» и «Исполнительный») – ритуал, ритуал, ритуал.

На корме одного из катеров к кормовому пулемету привязана мартышка в матросской робе и береге. Она вроде тоже отдает честь.

К борту крейсера подходит лоцманский катер. С него на борт крейсера по трапу поднимаются лоцман, переводчик и роскошная военная морская индонезийская дама – все внимательно смотрят на ее зад (очень красивый).

Корабли пришвартовались, начальство (форма одежды: белая шерстяная тужурка и такие же брюки – при плюс сорока это удивительно до чего здорово) готовится сойти на берег.

– А теперь тихо! – Бузык и матросы сидят в каюте в темноте. – Всем запомнить, что буду говорить. Это пираты, а это означает, что оставили он нас в живых по неизвестным пока причинам. И все это может поменяться в один миг, а потому, только нас отсюда выведут, следить за мной во все глаза. Как только вскину руку вверх, значит, нападаем на ближайших. Цель – оружие. Не порешат они нас, как баранов. Все согласны?

– Ага.

– Но это крайний случай. Понятно? Пока ни на какие провокации не поддаваться, пусть даже при вас они кого-то убивают.

Наше дело отсюда слинять. Сохранить всех и слинять. А для этого чем надо думать, Геша?

– Головой, наверное, тащ-ка.

– Молодец! Именно этим местом. А потому запоминать и запоминать все, что сможете увидеть: дорогу, небо, речку, течку. Понятно? Есть среди нас охотники-следопыты?

Невысокий молчаливый парень, похожий на бурята, откликается:

– Есть! Я охотник.

– На кого охотился-то?

– Белку бил. Кабана добывал, изюбря.

– А медведя?

– На хозяина тоже ходил.

– На хозяина?

– Так у нас медведя называют.

– Как зовут?

– Петров.

– Смотри в оба, Петров. У тебя глаз привычный. Все запоминай. Куда нас поведут, как поведут. Дорогу надо запомнить.

– Понятно.

– Вот и хорошо. А теперь спать. Надо выспаться впрок. Да, и вот еще что: не разговаривать между собой в присутствии китайца. Он, похоже, понимает по-русски.

– Ага.

– Все, спим.

Первым на борт поднимается наш посол в Индонезии.

– Смир-ррр-на!

Пронзительно свистят боцманские дудки.

Рота почетного караула застывает в парадном строю, командир салютует палашом и строевым шагом идет навстречу послу России в Индонезии.

Кроме почетного караула посла встречают адмирал и все начальство и еще оркестр.

Адмирал рапортом встречает посла у трапа. Оркестр – весь в белом. Почетный караул – командир с палашом наголо и в аксельбантах (белая шерстяная тужурка, черные шерстяные брюки), матросы в две шеренги (белые форменки, белые перчатки, автоматы перед собой с примкнутыми штыками, бескозырки с гвардейскими ленточками, черные шерстяные брюки).

Радостная встреча, улыбки, пожатые руки.

Начальство спускается на пирс. Там для них приготовлен навес. Три индонезийские девушки надели начальству на шеи гирлянды из цветов и сплясали какой-то танец с шалями.

Танец длится долго. В конце концов и наших приглашают на танец.

На танец надо отвечать танцем – наш адмирал изображает нечто татарское.

Наконец все подходят друг к другу, опять приветствия, улыбки, кивки, пожатия.

Адмирал очень хочет сделать что-то приятное индонезийцам. Он шепотом спрашивает у посольского работника:

– Как будет «здравствуйте» по-индонезийски?

– По-разному.

– Как это?

– Все зависит от времени суток. С четырех утра и до одиннадцати говорят: «Сламат паги», с одиннадцати до трех – «Сламат сианг», с трех до темноты – «Сламат соке», а во все остальное время: «Сламат малам». Причем отдельно слово «Сламат» не употребляется.

– Бог с ним, а то запутаюсь.

Бузык только скомандовал, матросы засопели – спят.

«И как только они могут спать? – Бузык тихо вздыхает, пытается устроиться сидя. – Хотя, если спят, значит, на меня надеются. Это хорошо. Пускай спят. И мне надо соснуть. Вполглаза». – Он прикрывает глаза.