Тропиканка. Книга 1

Когда Витор вернулся домой и увидел мать с помертвевшим, несчастным лицом, жалость ни на секунду не закралась к нему в сердце. Скорее он почувствовал раздражение — донна Летисия, как он ее называл, раздражала его своим вечным неустройством и попытками устроиться. Витору казались смешными ее притязания на личную жизнь. По его мнению, единственное, о чем она имела право заботиться, было будущее ее детей. Но, похоже, ее больше заботило собственное будущее. Поэтому Витор и взял все дела в свои руки.

А Летисии так нужно было хоть какое-то тепло, хоть какое-то сочувствие. Ей нужно было на что-то, на кого-то опереться, и опоры для себя она искала в доме, возле семейного очага. Но от очага веяло холодом, в нем не горел огонь. Отец был в отъезде, в доме без него было пусто.

Летисия позвонила Гаспару, и он по голосу дочери сразу понял, что у нее случилось что-то очень серьезное. Он догадался и о том, что своим звонком она просит сейчас у него помощи, и, как мог, постарался ободрить ее и лаской, и нежностью. Но вот приехать к ней тотчас же он не мог. Не мог бросить свои дела. Ни фирму, ни Эстелу.

* * *

Летисия позвонила Гаспару как раз тогда, когда он и Франшику дожидались возвращения Лилианы — победы или поражения.

Звонок дочери навел Гаспара на воспоминания. Ведь почти всю жизнь они прожили в этом доме. В нем выросли дети, бегали по саду, играли в прятки. Он и сейчас будто слышал их веселые, звонкие голоса…

— А у тебя, Франшику, был в детстве сад, где ты играл? — спросил Гаспар. — Или хотя бы манговое дерево, на которое ты залезал?

— Я не могу пожаловаться на свое детство, — добродушно улыбнулся Франшику, — в моем распоряжении был весь мир. Когда человек растет на улице, ему принадлежат все сады и все парки.

— И до каких лет ты жил на улице? — поинтересовался Гаспар.

— До сегодняшнего дня, Гаспар. Перед тобой убежденный беспризорник. Всю свою жизнь я менял квартиры, путешествовал автостопом, находил приют в чужих домах.

— А ты не хочешь изменить свою жизнь? — Гаспару был необыкновенно приятен этот молодой человек с открытой улыбкой, готовый всегда помочь, пошутить и посмеяться.

Он и сам хотел бы помочь ему и хоть немного облегчить его нелегкую жизнь.

— Ты хочешь предложить мне домашние тапочки, да, Гаспар? И еще крышу над головой? — расхохотался Франшику. — Не пройдет! У меня впереди тысяча дорог, по которым я проеду, и тысяча морей, по которым я проплыву. А если нужно выбивать пыль из старого тюфяка по имени Гаспар, то с этим великолепно справится Эстела!

Гаспар, конечно, волновался за исход миссии Лилианы, но в то же время он верил в свою счастливую звезду. Ведь и он был безотцовщиной, мать одна растила его, тоже рос на улице, тоже работал не покладая рук. Чем он только не занимался! Помнится, стоял и продавал сахар-рафинад на трамвайной остановке. А потом мать умерла, и он остался со своим другом, который рос с ним вместе. А друг его предал… Где потом только Гаспар не жил, в каких только трущобах не ночевал. Поступать в институт он готовился в бараке. С ним в комнате жили еще пять человек, пять работяг, которые очень рано ложились спать. И заниматься Гаспару приходилось в туалете, потому что только там и можно было зажечь свет… Да, в своей жизни он всего повидал, всего нахлебался. Немало ему пришлось повоевать, прежде чем он добился того, что у него теперь есть. Поэтому Гаспару и хотелось помочь Франшику. Он чувствовал, до чего нелегко тому приходится в жизни. Поэтому и верил Гаспар в свою счастливую звезду, которой он помогал неустанной работой.

Звезда не подвела Гаспара. Лилиана вернулась с подписанным контрактом. Хотя далось ей это нелегко. Эстела поначалу все отказывалась. Она чувствовала, что дело здесь нечисто. Но в конце концов поддалась обаянию Лилианы и ее уверенности в том, что ничего дурного Эстелу не ждет. Лилиана ведь могла поручиться за свою команду?

— Да! — хором ответили Гаспар и Франшику. Франшику тут же бросился названивать своему приятелю Альвару, который должен был обеспечить остальные номера. За номерами дело не стало, Альвару пообещал, что в назначенный день и час все будет в порядке.

Итак, деловая поездка Гаспара завершится изысканным праздником искусств. Счастливая его звезда расцветет в темном небе пестрым фейерверком.

— Я убедила Эстелу только тем, что выступать она будет перед весьма изысканной публикой, в тесном кругу, среди сливок общества, — рассказывала Лилиана.

— И ты не погрешила ни единым словом, моя принцесса, — горячо подхватил Франшику.

Он надеялся на счастливый фейерверк и для себя в конце поездки. Но, как выяснилось, у Лилианы в Рио живет тетя, и тетя эта была очень больна. Лилиана все навещала ее, а в конце концов вынуждена была даже провести у ее постели целую ночь.

— Ты ей веришь? — осведомился Франшику у Гаспара. — Я — нет.

— Я тоже, — рассмеялся Гаспар.