Тропинин

Фигуры людей изображены свободными, открытыми, темпераментными мазками. Пламенеют на белых рубахах алые бусы, ленты, кушаки. Серые и коричневые свитки перемежаются синими и зелеными. Ярка зелень деревьев и кустарников. Проблемы современного Тропинину пейзажа — интерес к передаче прозрачного воздуха, тающих далей, жизнь людей среди природы, так блестяще решавшиеся его соратником по Академии Сильвестром Феодосиевичем Щедриным, жившим в Италии, — не были чужды и крепостному художнику, наблюдавшему чудесную природу Подолья.

«Свадьба в Кукавке» свидетельствует, что не прошли даром для Тропинина и посещения богатейших московских коллекций, что глубоко запали ему в душу маленькие шедевры голландцев Филиппа Вувермана и Яна Остаде, принадлежавшие А. А. Тучкову. Однако какие бы ассоциации из голландского искусства ни возникали у Тропинина, каким бы мастерам он ни старался следовать в своих произведениях, образцы никогда не закрывали от него живой натуры. Реальный сельский праздник, может быть, воспоминание о собственной свадьбе, запечатлелся в картине «Свадьба в Кукавке». Простая деревенская природа изображена в «Пейзаже с волами», на заднем плане которого «настоящие неприкрашенные мазанки с соломенными крышами; на первом — типично украинская группа крестьян и телега, запряженная волами»[25].

Не менее, чем пейзаж, художника занимает тема крестьянского труда на барщине. Среди рисунков к «Свадьбе в Кукавке» изображения танцующих крестьян перемежаются с фигурами жниц. Сохранился эскиз задуманной на эту тему картины.

Кажется, что зной излучает полоса светлого, безоблачного неба, переходящая в золото спелых хлебов. Тяжелые колосья их склонились к земле, повторяя движения жниц. Уходящее к горизонту несжатое поле вызывает ощущение бесконечности их изнурительной работы.

На переднем плане — выпряженная повозка с бочонком воды; рядом с ним на той же повозке белый полог скрывает от палящего зноя грудных ребятишек, привезенных матерями в поле. У повозки — две женщины. Их тяжелые, уверенно стоящие фигуры необычайно правдивы и в то же время величественны. Движение припавшей к жбану жницы передает крайнюю степень утомления. Устало распрямившись, пользуясь минутой передышки, ждет своей очереди утолить жажду вторая женщина. Вся композиция, несмотря на крошечные ее размеры — эскиз свободно помещается на раскрытой ладони, — поражает монументальностью и значительностью изображения тяжелого крестьянского труда.

Менее четок сохранившийся в нескольких вариантах замысел еще одной жанровой картины — «Крестьянский суд». Спустя тридцать лет крестьянский суд изобразит Т. Г. Шевченко, противопоставляя гуманность и справедливость этого органа народного самоуправления бесчестному произволу чиновничьего судопроизводства. Для крепостного художника, не раз выступавшего ходатаем по крестьянским делам перед графом Морковым, тема суда была близка и особенно волнующа.

Народные образы не были случайными и неожиданными в искусстве Тропинина — с них он начал свой творческий путь, однако его произведениям конца 1810-х — начала 1820-х годов присуще нечто новое.

Отечественная война пробудила в русских сердцах, по словам А. Бестужева, чувство независимости сперва политической, а впоследствии народной. И если другим приехал в этот раз Тропинин на Украину, то изменилась и Украина. Подолье не было глухой провинцией, сюда едва ли не скорее, чем в столицу, достигали отзвуки мощного общественного движения, охватившего передовые слои русской дворянской молодежи.

Сравнительно недалеко от Могилева был город Тульчин, где с 1818 года служил Пестель, основавший здесь спустя три года Южный центр Союза благоденствия. К югу, всего в нескольких километрах, начиналась Бессарабия и шла дорога на Кишинев, где действовали некоторые из наиболее последовательных и убежденных членов Союза спасения. С 1820 года их группу возглавил М. Ф. Орлов, назначенный начальником пехотной дивизии, стоящей в Кишиневе. Семейство Морковых одним из первых было осведомлено о действиях нового дивизионного генерала, который задался целью подготовить своих солдат к будущим революционным боям и мечтал о «дивном преобразовании Отечества». В дивизии Орлова происходили неслыханные по тому времени вещи: отдавались под суд офицеры за несправедливые наказания солдат, а солдатам внушалось, что командиры для них друзья и товарищи; солдат учили защищать свою честь и приводили в пример восставший Семеновский полк. С середины 1820 года Кишинев превратился в центр подготовки восстания за освобождение греческого народа из-под турецкого ига.