Тропинка в дивный сад

Вот ты пишешь, Светоний: в тот год император Тиберий
Взял когортами Рим, опасаясь волны беззаконий
От падения нравов и взлета чужих суеверий, —
Мне досадно, что ты умолчал о дальнейшем, Светоний! —

Он рассорился с магами.

Те надоели пророчить
Всюду смерть, разделение царства и смену владыки.
Он актеров изгнал; те посмели играть, между прочим, —
Средь бесчисленных казней – в распятья и крестные лики…

Преступлением стала любовь и ошибкой – свобода…

– Я услышу в ответ: что ты знаешь о времени, Эгла.
Если в Бактрии древней, на самом краю небосвода,
Рухнул глиняный храм, разве Солнце над миром померкло?

Разве кто-то постиг, что творила тогда Галилея —

И в глубины какие еще не ушла Атлантида —
И косматой звезды (ты ее называешь Галлея)
К колыбели моей, почему не склонилась орбита?..

Но позволь мне тебе не поверить, мой гордый Светоний,

С чуткой детской душой
За надменностью римской всегдашней.
Словно ангел крылом, шелк страниц холодит мне ладони…
Это было в тот год, как не стало Иешу Амашши.

Дельфин

На синем побережье рая…

А. Блок

На затерянный призрак звезды
Из тенет океанских глубин,
В блеске молний черней черноты —
Ты плывешь, мой волшебный дельфин.

Ловишь каждый метнувшийся звук,

Что утопит начавшийся шторм…
Мой дельфин,
Мой спасательный круг,
В этой осыпи неба и волн…

Может, ты, плавниками играя,

В серо-синей воде зазвеня,
Принесешь к побережию рая
С набежавшей волной и меня?..
Там есть Дом. Там Мария, светла,
Пеленает дитя меж огней —
Так щекотно от лужиц тепла! —
А Иосиф смеется над ней…

В Начале было

Мужчина!.. Дар небытия:
В нем жизнь очнулась с воплем крови,
И замер мир, в любви и боли…
И Бог стал женщиной, творя…

Не Слово, – звук.

Алей заря.
В рычанье – шалость и угроза,
Игра зверей тигриннозвездных,
С глазами цвета янтаря,
В лесном раю звонкоголосы
Капели, трели… хмарь дика,
И, в ожидании взятка,
Яд расточают медоносы…
И Евы грудь – праобраз Храма,
И белый клевер – свысока…
Касанье нежного соска
Сосуще-нежным: ма-ма-ма-ма…
Теплом о манит в тленье тел!
Но так наивно и упрямо
В ладошках бедного Адама
Спят Евы груди… цвет их бел,
Как блеск вспоровших небо стрел,
Где бог выпаивает злобу…

Язык Адама липнет к небу…

Тогда любовь звучит как эЛ…
Всех скорбных дней в дороге к гробу
Плесканье жала – тсс! – немей…
Сродни Великому Потопу
Молчанье.
Шелест ярких змей.

На смерть котенка