Тропинки к паучьим гнездам

Я подошел к нему вплотную и, медленным движением забрав оружие, передал его сержанту. Как только автомат оказался у сержанта в руках, я резко рубанул часового под дых. Тот согнулся и присел на землю. Взгляд стал более осмысленным. И тут вдруг он обхватил руками голову и завыл. Удар, по-видимому, вернул его в реальность, и только сейчас он осознал, что наделал.

Одного солдата я приставил ко все еще воющему часовому. Приехала машина забрать труп. Стал накрапывать мелкий холодный дождь. Трое солдат уже подходили к бетонированной «тропе наряда» с ведрами воды набранной из Енисея, для того, чтобы смыть кровь с бетонки. Капли дождя стали крупнее, и по бетону медленно тягуче стали растекаться ярко алые ручейки. Труп уже забрали в машину, и «Газик» маскировочного цвета, натужно урча, отъехал от КПП. Успокоившийся часовой понуро брел в сопровождении охраны в сторону караула. Трое солдат уже почти смыли кровь с бетона, и спустя двадцать минут на шестом посту все снова было тихо. Енисей все так же равнодушно катил свои серо-стальные холодные воды под вечно пасмурным моросящим небом.

Солдата, убившего часового, судили. Точную причину его поступка я так и не узнал, да особенно этим и не интересовался. Говорили, что он прикончил сержанта, выпустив ему в голову длинную автоматную очередь, когда тот спал. Сержант был дембелем, и регулярно доводил салагу. Впрочем, такие взаимоотношения в армии встречаются сплошь да рядом, вот только финал их обычно бывает не таким кровавым…

На следующий день меня вызвали к начальству на доклад по этому случаю. Я, собираясь доложить о произошедшем ЧП, стоял перед командиром роты капитаном Стасовым в военной форме, внутренне готовый к очередной дежурной выволочке. Стасов слыл мужиком хоть и крутым, но справедливым. И единственное, что могло сделать его неуправляемым, – регулярные запои, которые тщательно покрывал его закадычный друг, дежурный заместитель коменданта объекта майор Лемешев. Кстати, это был тот самый майор, которого я встретил в свою первую, «экскурсионную» поездку у КПП и который, разоравшись, не дал нам с «фашистом» доиграть ту глупую мальчишескую игру с прикуриванием.

Плотная фигура Стасова и грубые черты его лица дополняли образ служаки, который потом, кровью и долгими годами тяжелой службы добивался того, что имел на сегодняшний день.