Тропинки к паучьим гнездам

…Рони Отис, Стен Уиллис, Кларк Кемпбел, Рой Спирейл, Уолт Чейзи, Питер Сквош, Род Ян Ли, Дорис Стрейдфорд, Симми Саммервайл… Джо, мне продолжать или достаточно? — рычал шеф полиции Чатерстоуна, Рем Кемперфилд, бросая на свой стол увесистую кипу бумаг и бешенным взглядом испепеляя сидящего напротив Джо Стравински — детектива-консультанта отдела отождествления личности. — Так дальше продолжаться не может, Джо! Все имеет свои пределы!

Детектив Стравински понял, что Рэм разошелся, а значит, придется его выслушать до конца, и поудобнее расположился на жестком служебном стуле.

— За три года 875 пропавших без вести человек, не связанных друг с другом абсолютно ничем, не живущих рядом и не имеющих общих интересов! 875! Вникни в эту цифру! И ни одного обнаруженного! Но я все терпел, пока под конец не этот случай. Это уже слишком, Джо! Ты, наверно, в курсе. Только три дня назад сюда переехали эти Брайаны, два дня назад пресса их уже успела окрестить «самой толстой парой штата», а вчера эта парочка исчезла, оставив на память о себе изуродованный автомобиль на 123-ей автостраде. Джо, что тут творилось сегодня утром! Мне звонили все кому ни лень: начиная от домохозяек, кончая мэром. Меня обвиняли во всех смертных грехах! Меня обзывали по-всякому, даже коммунистом! С утра пресса подняла такую шумиху!.. Так вот, Джо, когда этот идиот — Стив — завалил мне дело с убийством Сандерсов, я его еще простил. Но когда за полгода этот недоумок, имея столько фактического материала, да еще какого материала, умудрился заявить мне, что все эти дела друг с другом ничего общего не имеют и лучше их расследовать отдельно, как исчезновения! Это уже оказалось слишком! …

Джо, я вспомнил о тебе, потому что ты — мой друг! Возьмись за это дело! Я создам тебе все условия, вспомни, как мы работали когда-то вместе. И не ссылайся на возраст — ты выглядишь, как только что родившийся младенец…

Вот и ладно. Материалы можешь принять у этого молокососа. И сообщи ему, что он с сегодняшнего дня в твоем подчинении. Джо, постарайся, очень постарайся! Ради меня! Еще увидимся! Спасибо, Джо!

Да, кстати, ты со вчерашнего дня снова зачислен к нам в штат! Извини, что без твоего ведома, но я был уверен, что ты не оставишь меня в беде! …

1

Джо Стравински комфортно расположился на диване в своей маленькой квартирке на Эпстейн-авеню. Полностью расслабив мощное тело, он чему-то улыбался беззаботной улыбкой. Ему недавно исполнилось 65, но, при всем притом, Джо был в отличной форме. При росте шесть футов и два дюйма он весил сто девяносто фунтов и носил свои фунты с грациозностью танцора. Седые волосы еще больше подчеркивали здоровый загар на его лице, а умные карие глаза выдавали интеллект аналитика. Он перевидал и пережил многое, но в свои шестьдесят пять лет Джо Стравински не сломался под тяжестью годов и не боялся близости смерти, поэтому выглядел весьма внушительно. Он был крутым и прочным — человек, который безжалостно расправлялся со своими противниками, человек, который ел все, что не швыряла ему жизнь, выплевывал то, что было не по вкусу, и переваривал остальное, употребляя его на то, чтобы стать сильней. Его голос не дрожал, а рука уверенно лежала на руле жизни. Многие предпочли бы схватиться с любым мужчиной лет на сорок моложе Стравински, чем с ним.

Уже десять лет, как Джо вышел в отставку, и роль консультанта очень устраивала его. Как-никак дополнительный приработок к пенсии, а деньги лишними, как известно, не бывают никогда. Размеренная жизнь уже наложила на него свой отпечаток спокойного благополучия: исчез хищный блеск настороженных глаз, притупилась реакция, удары потеряли былую резкость. Да для него это было и не особенно важно, в конце концов, он уже просто гражданин и сам нуждается в защите. «Теперь пусть защищают меня», и каждый раз при этой мысли лукавая улыбка трогала его губы.

Одно только продолжал делать экс-полицейский Джо Стравински — посещать регулярно спортивный зал полицейского управления. И благодаря этому он не обрюзг и носил свои 190, с минимумом жира, фунтов с легкостью человека довольного собой и окружающими.

И вот вчера ему позвонил Рэм. Будь у Стравински семья, он навряд ли согласился бы на предложение своего бывшего коллеги, но порядком поднадоевшие однообразие и одиночество все-таки привели его в кабинет с жестким служебным стулом. Джо дал свое согласие на расследование для того, чтобы немного встряхнуться и вспомнить прошлое, тем более что это его ни к чему особенному не обязывало.

В матовом стекле стакана тепло поблескивал кальвадос, рядом в массивной пепельнице дымила недавно раскуренная сигара, и Джо вновь и вновь смаковал все эти мелкие удобства жизни человека, не обремененного никакими заботами. За широким окном уже начинали зажигаться звезды и огни реклам, доносилась музыка, залетавшая сюда с набережной вместе с теплым океанским бризом. Город с жадностью набрасывался на очередной летний вечер. С ленцой, которую Джо считал своим особым приобретением, он думал о Стиве О’Келли…