Тропой дружбы

Как только я об этом подумал, то тут же вскочил на ноги, и этот проклятый гвоздь до крови оцарапал мне кисть. По руке потекла горячая кровь, было здорово больно. Но я не стал привлекать внимание к моей ране, потому что Бонанза этому только порадовался бы. А потом у меня появилась одна идея, показавшаяся мне не такой уж плохой, и я сразу принялся ее обдумывать.

Между тем этот жулик заявил:

— Теперь, мистер Эдвард Дюган, вам приходится вкушать плоды вашей же глупости. За вашу собственность вам была предложена более чем хорошая цена. И заметьте, ее предложил вам человек, перед могуществом которого спасовал бы и более искушенный в делах юноша, чем вы. Но вы не позаботились заранее расспросить обо мне в Потсвилле, а предпочли остаться в дураках. Я прав?

— Да, мистер Кристиан, — сказал Слоуп. — Вы правы.

— И напрасно вы упрямитесь, — добавил Бонанза. — Отказываясь отвечать на мои вопросы, вы только ухудшаете ваше положение. Но дело в том, что я и не нуждаюсь в ваших ответах. Мне известно, что в банк был положен конверт, и я знаю, что в нем содержится. — Он снова победно усмехнулся.

Я видел, как Слоуп опустил глаза. Мне и самому пришлось нахмуриться и закашляться, чтобы скрыть усмешку, потому что Бонанза выглядел таким уверенным и довольным своим умом!

А он продолжал болтать как заведенный:

— Дело обстоит таким образом, что теперь вы ничего не получите, кроме свободы, но я хочу предложить вам ее в обмен на маленькую записку, которую вы напишете своей рукой и подпишете. Эту записку вы адресуете вашим друзьям банкирам и попросите их выдать подателю ее конверт, который у них поместили. Готовы это сделать?

Великан тяжело вздохнул и посмотрел, чудно сказать, на меня!

— Не делай этого, Слоуп, — посоветовал я.

Он широко раскрыл глаза. Еще бы! Ведь я предлагал ему держаться за конверт с ничего не стоящей пачкой бумаги.

— Мальчишка ничего не соображает, — рявкнул Бонанза. — Он, кажется, забыл, что вы у меня в руках. Но я достаточно натерпелся от него и намерен показать ему, что…

Здесь он замолчал и направился ко мне со стиснутыми кулаками. Я подумал, что Крис только грозится, но потом по его глазам понял, что действительно собирается сбить меня с ног, хотя против него я был все равно что муха против быка.

Я завопил, а Слоуп вдруг хрипло закричал:

— Не делайте этого, мистер Кристиан! Не бейте его!

Бонанза сделал еще один шаг и навис надо мной жирной тушей. В этот момент мне показалось, что он порадует себя хоть одним ударом в мое лицо, но Крис передумал, так как тут же раздался треск. Обернувшись на него, он увидел, что Слоуп натягивает свои веревки, что его мускулы вздулись от усилий, а лицо исказилось от бешенства.

Наверное, этому мошеннику приходилось видеть настоящих мужчин в бессильной ярости, но, глянув на Слоупа, он просто споткнулся о его взгляд. Во всяком случае, отступил от меня назад и вскрикнул задрожавшим голосом:

— Ну?!

Слоуп перестал вырываться, но дышал все еще тяжело. Потом, шумно набрав в легкие воздуха, проговорил:

— Я подпишу все, что вам нужно, только освободите Рэда. Он слишком мал для наказаний.

Рот у Бонанзы скривился, будто он хотел скрыть улыбку.

— Я освобожу вас всех, как только ты подпишешь этот клочок бумаги, который я приготовил, — пообещал мошенник.

— Слоуп, подумай сам, какой же ему прок освобождать нас после того, как ты подпишешь эту бумагу? — Я представил себе страшное лицо и черную душу Бонанзы, когда он вскроет конверт из банка и поймет, что бежал по ложному следу.

Дюган выслушал меня и спросил:

— Мистер Кристиан, какие у вас гарантии, что вы сделаете так, как обещаете?

— Гарантии? — возмутился тот. — Что ж, я скажу вам, какие у вас гарантии. Это просто мое слово. Мое честное слово.

Он начал расхаживать по комнате взад и вперед со спокойным видом, только каждый раз, проходя мимо меня, замедлял шаги и так поглядывал, будто уже начал меня пожирать по кусочкам. Свет еще не видывал такого подлого человека!

— И вам придется положиться на мое слово, потому что ничего другого вам не остается, — продолжил мошенник. — Сейчас вы не в лучшем положении, чем чернокожие рабы в старые времена. Даже хуже. Я мог бы перерезать всем вам глотки, спустить ваши трупы в шахту, и никто на свете не стал бы вас искать. Вот почему я с вами так свободен, потому что вы — просто банда бездельников и мерзавцев, которые не идут в расчет. Вы — мусор, никуда не годные отбросы. Ничто мне не помешает вышвырнуть вас на свалку, если мне этого захочется.

— Мистер Кристиан, — вдруг произнес Слоуп, — но это достойно презрения!

Я ужасно удивился. Оказалось, существуют какие-то вещи, которые даже такой недотепа смог заметить. Или Бонанза был настолько гнусным, что это было видно всем и каждому?

— И все же, — отрезал он, — скажи мне, когда будешь готов сделать то, что я просил, хорошо?

Мне больше никогда не приходилось видеть такого выражения лица, какое было тогда у Слоупа, — одновременно насмешливого и презрительного, брезгливого и гневного. Однако он довольно спокойно ответил: