Тропой флибустьеров(Очерки)

Потом мы вместе с ним колесили на вездеходе по хозяйству, и он не переставал рассказывать о каждом из начатых дел. На свиноферме, к примеру, ежегодно выращивают свыше тысячи поросят. Большую часть их продают крестьянам, а деньги используют на расширение производства. На кофейной «школке», специальном участке по выращиванию саженцев, в течение двух месяцев тщательно ухаживают за 150 тысячами пластиковых мешочков, в которых набирает силу будущее деревце. С августа по ноябрь часть их высаживают в грунт на очищенных от сорняков новых плантациях, остальное продают крестьянским кооперативам.

Цель ясна: увеличить посадки кофе по всей стране. Точно так же поступают с банановыми саженцами. И уж совсем удивительно было увидеть опытное… картофельное поле. Оказывается, Ямайка всегда ввозила картофель и только недавно стала сама его выращивать, хотя сладкий картофель — батат — и его другие разновидности здесь давно известны.

Едем дальше. Недавно проложенное гладкое шоссе то взбирается на довольно высокие горки, то падает в долины, окунаясь в зелень полей. Постепенно привыкаешь к этому пейзажу, невольно отмечая лишь ту или иную культуру. Но вот замелькали придорожные эвкалипты — многометровые стройные красавцы с пышной кроной, тропические сосны, сплошь покрытые мелкими шишками, раскидистые сейбы, чем-то напоминающие наш алтайский кедр, и машина останавливается около аккуратных деревянных домиков, полукругом выстроившихся совсем рядом с административным корпусом.

— Такого вы больше не увидите нигде, — заговорщически говорит Чаннер. — Мы первые начали этим заниматься.

Входим в самый крайний домик. За длинными столами сидят девушки, а в центре, на возвышении, пожилая женщина в красном берете что-то объясняет им, ловко переплетая разноцветные полоски какого-то волокнистого растения.

Через несколько минут они превращаются в ее руках в изящную сумочку, на которую она тут же прикрепляет сделанный из того же материала пурпурный цветок.

— Это наша школа народных промыслов, — с довольной улыбкой объясняет Моррис Чаннер. — Мы делаем не только дамские сумочки, которые охотно покупают туристы, но и веера, салфетки, шляпы, игрушки и многое другое. Издавна ямайцы слыли большими мастерами таких изделий, но с годами это искусство забылось, и мы решили его возродить. Кроме того, по мере возможности решаем тем самым и проблему занятости — ведь эти девушки еще недавно были безработными.

Ученицы, которые овладевают здесь мастерством в течение полугода, получают, конечно, немного, но от желающих попасть на эти курсы нет отбоя. Едут даже из отдаленных поселков и из больших городов, зная, что уже строится большой цех по выпуску изделий из сизаля. Их принимают, хотя далеко не всем гарантируют работу в будущем — возможности госхоза, разумеется, не столь уж велики. Но, по мысли руководителей хозяйства, выучившиеся здесь могут создать свой кооператив в любом другом месте, а это уже дает какую-то перспективу людям.

В соседнем домике поражает почти стерильная чистота комнат, тщательно прибранных и вымытых. Народу совсем немного — человек пять, и они тоже внимательно слушают объяснения пожилой солидной матроны с чалмой на седой голове. Здесь обучают тех, кто желает работать прислугой в богатых домах. Что ж, такова жизнь — и этим «искусством» вынуждены овладевать простые крестьянские девушки, мечтающие перебраться в город. Унизительная работа, но все же работа, когда нет никакой другой…

Да, действительно, руководители госхоза — люди думающие, учитывающие специфику жизни на Ямайке. Их усилия в преобразовании земли очевидны: хозяйство уже вернуло государству кредит и сейчас работает «на себя». И забота о том, чтобы дать людям работу, научить их ремеслу, тоже достойна похвалы, хотя и не связана прямо с сельскохозяйственным производством. Но и это знаменательно.

Горская вольница — маруны

Готовясь к своей первой поездке на Ямайку, я составил себе примерный перечень того, что хотел бы увидеть. Конечно, планировал посетить как можно больше мест, чтобы иметь полное представление о стране, ее буднях, заботах и планах. Но и прикидывал: даже если от чего-то из-за нехватки времени и придется отказаться, то только не от посещения людей, о которых сложены легенды, — не от марунов. И потому в первый же день пребывания в Кингстоне я обратился к местным властям с просьбой послать телеграмму в одну из общин.

Ответ полковника пришел довольно быстро: мне разрешалось несколько дней побыть среди марунов в общине Аккомпонг, одной из двух существующих на острове. Свыше тысячи человек живет здесь, высоко в Голубых горах, за двести с лишним километров от Кингстона, по своим строгим, устоявшимся веками законам, следуя давно рожденным традициям. Почти невероятную историю происхождения марунов я слышал не раз и, карабкаясь по узкой гравийной дороге все выше и выше в горы, невольно вновь вспоминал ее.