Тропой флибустьеров(Очерки)

Планка опущена еще ниже. Наступает очередь девушки. Она стоит лицом к ней. Под планку уходят сначала ноги, а затем и туловище. Ритм движения нетороплив, ступни широко расставленных ног повернуты ребром, и тело, подчиняясь ритму, медленно, сантиметр за сантиметром, оказывается по другую сторону. Снова аплодирует зал, а рейку тем временем опускают еще ниже — сантиметров на сорок от пола, не больше.

Один из юношей и девушка по очереди проносят себя под ней. Невероятно! Некоторые из сидящих в ресторане, не веря собственным глазам, вскакивают из-за столиков и, присев у самой эстрады на корточки, смотрят, не касаются ли артисты пола. Нет, не касаются — ни руками, ни коленями, ни телом. И, покачав в удивлении головой, возвращаются на свои места.

Но что это? Планку устанавливают еще ниже? Да, сантиметрах в тридцати от пола. Теперь уже человек десять бегут к эстраде и почти ложатся возле нее, чтобы лучше видеть. А юноша, улыбаясь, начинает медленно, буквально по миллиметру, продвигаться под планкой, не касаясь ни ее, ни пола. И в доказательство еще покачивает своим телом из стороны в сторону. Что тут творилось! Но никто не знал, что самое главное еще впереди.

Принесли новую планку, установив ее сантиметрах в сорока от пола, и в зале погас свет, смолкла музыка. Планку зажгли, она запылала, как факел, а под ней по очереди прошли все трое, не обжегшись, не коснувшись огня, лишь слегка отдувая его от лица. Но и это еще было не все. Под ту же пылающую рейку поставили три высокие, ярко горящие свечи, и юноши повторили свой невообразимый номер. Аплодисменты, крики и возгласы, взорвавшаяся с грохотом музыка, яркий свет — и три усталых, раскланивающихся человека на эстраде.

Это — лимбо. Барбадосское лимбо. Фольклорное действо и… шоу для туристов. Луис, Руби и Одетта — известные в стране артисты, и потому, безусловно, исполняют они его блестяще. Хотя, если верить все тем же рекламным проспектам, лимбо можно увидеть в любом дорогом ресторане острова почти каждый вечер. Вопрос, очевидно, лишь в действующих лицах. Я же уверен в одном: второго такого лимбо больше не увижу никогда. И проведенные на Барбадосе скучные предновогодние вечера, называемые там рождественскими, запомню на всю жизнь благодаря этому огненному танцу.

И еще несколько слов о том вечере. Когда с эстрады ушли артисты, местный массовик-затейник предложил желающим исполнить танец. Вызвались две девушки и немолодой уже американец с просвечивающей лысиной и в очках, но худощавый, по-спортивному подтянутый. Первую — метровую — высоту одолели все трое. Опущенную чуть ниже планку — двое, в том числе американец. На высоте примерно шестьдесят сантиметров все падали, едва придав своему телу горизонтальное положение. Зал гоготал…

Попробуйте! И тогда, я уверен, поймете, что такое барбадосское лимбо…

…Дорога в аэропорт. Несмотря на ранний час, на узких улицах уже полно людей. Я узнаю и не узнаю город — идут те, кого ни разу не видел днем. Скромно одетые, озабоченные, торопящиеся, идут труженики, нелегко зарабатывающие свой хлеб насущный. Но именно они и творят каждый день праздник для тех, кто еще спит и кто считает Барбадос «смеющимся островом». Но почему-то не видно улыбок на лицах моих встречных.

КЮРАСАО: РОЗА ВЕТРОВ

Говорят, первое впечатление — самое верное. Вот я и решил рассказ о Кюрасао начать со своего самого первого приезда на остров.

А было это, помнится, вот как. Я летел из Лимы в Тринидад и Тобаго и в Виллемстаде, столице Кюрасао, должен был сделать пересадку с одного самолета на другой. По расписанию на эту «стыковку» полагалось три часа. Но неожиданно они растянулись до трех суток: над океаном бушевал циклон.

Еще из окна самолета была отлично видна лазурь воды и узкая береговая кромка, сплошь усеянная людьми и разноцветными зонтиками. Сам остров казался крошечным, был похож на лодчонку среди океанской стихии. А через каких-нибудь полчаса мы уже неслись в автобусе по отличному шоссе в центр города, к отелю «Сан-Марко», где голландская авиакомпания КЛМ, выполнявшая рейс, предложила нам переждать непогоду. Что ж, нет худа без добра — посмотрим город.

Сюда пока еще не дошел циклон — каприз природы, очень частый в этих краях, и воздух, душный и плотный, несмотря на освежающий бриз с океана, кажется, можно пощупать. По узким округлым улочками, словно на треке, мчатся машины всех существующих марок, пугая визгом своих тормозов распаренных пешеходов в купальных костюмах. Слышна английская, голландская и испанская речь, изредка перемежаемая гортанными звуками папиаменто — диалекта, на котором говорят местные жители. Куда ни посмотришь — лавки, машины, кафе. И люди, люди, люди…